Алексей Чернов - Темный рыцарь Алкмаара

Раз за разом карабкалась нежить на серую скалу с золотой священной беседкой на вершине, и всякий раз отступала, катились вниз кучи грязных тряпок и иссохших костей. Вскоре серое облако праха окутало холм, стало трудно дышать, Дарган кашлял, слезы бежали из глаз, но он отбивал чужие клинки и разил сам. Лиин заняла площадку чуть в стороне — там кое-кто из мертвых вояк пытался подняться, цепляясь за скалы. Но для этого ему нужны были обе руки, и Лиин наносила удар прежде, чем нежить успевала очутиться на уступе.

Склон же у них за спиной был не просто отвесный, но вершина кренилась наружу так, что казалась, готова была опрокинуться вниз, на проходившую у подножия дорогу. Там никому — ни живому, ни мертвому, было не вскарабкаться.

Повинуясь приказу, нежить пыталась забраться снизу прямиком по склону, минуя тропу. Но росшие плотной стеной длинноигольные сосны не давали им продвинуться вверх, а на острых иглах оставались клочья лохмотьев и мертвой плоти, и атакующие вынуждены были отступить. К тому же Дарган без труда замечал тех немногих, кому удавалось вскарабкаться по уступам, и успевал сбросить вниз нахальных мертвецов.

Не видел он только, как за серой пеленой праха появился колдун в длинном балахоне, как поднял он свой посох и как вонзил его в землю у основания холма. И потекла над оазисом белая дымка магии смерти. Тогда сам собой зазвонил колокольчик на воротах учтивости. Дарган вдруг увидел, что вокруг больше нет лезущей наверх нежити, только колеблется облако серого праха. Прах висел в воздухе и не желал оседать на землю, этим воздухом не хотелось дышать. Но не дышать живые не могут. Дарган снял с пояса шелковый платок и вытер клинок — серый прах оставил грязные разводы на белом шелке — и ни капли крови.

— Дарган! — Лиин подлетела к нему.

Накидку невесты она потеряла. Волосы, убранные прежде в высокую прическу с золотыми шпильками и цветами, растрепались.

Ее платье, белый ослепительный шелк, все было осыпано пеплом. В пальцах она судорожно сжимала ритуальный кинжал.

— Ч-что это было? — Лиин била дрожь. — Кто их призвал?

— Не знаю… Но, кажется, они исчезли. Испугались…

— Вообрази, что мне показалось… — Лиин хмыкнула — как будто попыталась засмеяться, но не смогла. — Будто это мумии из усыпальницы…

Дарган глянул на лохмотья и кости на уступах тропинки. Именно — восставшие мумии. Останки предков. Здесь, на священной горе, жених и невеста только что рубили на куски останки тех, чьим душам всегда поклонялись. Черные тряпки — на самом деле драгоценный черный шелк, последняя погребальная одежда. Нагрудники не из стали, а из нефрита, непременный доспех мертвеца.

— Отец, к душе твоей взываю… — позвал он дух отца.

Но никто не откликнулся.

— Взываю, — повторил Дарган.

Предки молчали.

— Что будем делать? — спросила Лиин.

— Я бы хотел посмотреть с высоты, что творится вокруг.

Дарган вновь взбежал на самую вершину и огляделся. Но ничего не увидел — от родного поселка до самой Фундхеры, чьи контуры угадывались вдали на востоке, больше не было мертвых воинов — вокруг оазиса простирались пески. Только исчезла радостная пестрота весенних эфемеров, все было серо вокруг — именно серо, потому что сама земля сменила цвет — с красно-желтого на грязно-серый.

— Куда они все подевались? — спросил Дарган недоуменно.

— Ты всех убил, — засмеялась Лиин, но тут же закашлялась.

— Откуда они взялись? — В этот раз Дарган обернулся к беседке.

Под ее золоченой крышей духи предков всегда отвечали на заданный вопрос. Но сейчас никто не отозвался. Незнакомая гнетущая тишина повисла над Тагенией в это весеннее утро.

— Кто их прислал? — закричал Дарган в ярости.

В этот раз вместо пугающего безмолвия он что-то услышал. Нечто похожее на шорох осенней листвы, на звук текучего песка, на шип ядовитой змеи. Почудилось даже, что он разобрал какое-то слово. Нечто похожее на «Мортис-с-с…». И еще одно слово, чарующее и тошнотворное одновременно — «Служ-жи», — донес из пустыни ветер.

— Ты что-нибудь слышала? — обратился юноша к Лиин.

— Ничего… разве что какое-то имя…

— Не говори! Не произноси вслух! — остерег он ее.

Дарган стал медленно спускаться вниз, то и дело протягивая девушке руку на крутых спусках. На каждой из ступеней он видел порубленных мертвецов, которые уже были давным-давно мертвы. Потом завалы изувеченной плоти кончились — тут атакующие отступили и ушли. Внизу Дарган увидел сыновей Тага — они лежали там, где Дарган их положил, и по-прежнему спали. Вот только лица их припорошило пеплом. И сквозь пепел проступали красные точки — как будто спящих искусали многочисленные комары, что не дают в эту пору житья близ Альзона.