Антон Грановский - Сияние богов

– Ты уверен?

– Конечно.

Глеб провел ладонью по лицу. Затем снова взглянул на целовальника и спросил:

– И что я делал?

– Ничего. Просто пил свой олус и что-то тихонько бубнил себе под нос.

– Что бубнил?

Толстяк пожал плечами:

– Не знаю. Я разобрал только одно слово.

– Какое?

Целовальник поставил стаканчик на поднос, посмотрел Глебу в глаза и ответил:

– Это было слово «тьма». Ты выпил целый кувшин крепкого, как вино, олуса, – сказал целовальник. – Тебе многое могло привидеться.

– Ты прав, – согласился Глеб. – В последнее время я слишком много пью. Пора с этим завязывать.

Несколько мгновений он мрачно раздумывал над словами целовальника, затем, вспомнив что-то, сунул руку в карман и достал берестяную коробку.

– Смотри! – сказал он целовальнику и тряхнул коробкой. – Это доказательство того, что я не сумасшедший!

– И что там? – осведомился целовальник.

– Жуки! После того как я покормлю их мясом, они выполнят любое мое приказание! Теперь ты видишь, что я не сумасшедший?

Целовальник отвел взгляд.

– Да, Первоход, – спокойно сказал он. – Теперь я это вижу.

– То-то же! – И Глеб с торжествующим видом убрал коробку в карман.

Целовальник, давно привыкший к странностям своих клиентов, кивнул на кувшин и спросил:

– Хочешь чего-нибудь на закуску, Первоход?

Глеб вздохнул, потом с улыбкой посмотрел целовальнику в лицо и ответил:

– Да, друг. Подай мне кувшин ледяной воды, жареного цыпленка и блюдо с тушеными овощами. Я не ел со вчерашнего вечера, а чует мое сердце – мне теперь понадобятся силы. Много сил. Да, и убери от меня олус. Сегодня мне больше не хочется хмельного.

Глеб шагал по пустынной, грязной улице и размышлял о своем разговоре с Громолом. Появления Призрачного охотника не сулили ничего хорошего. Каждый раз, когда Громол вот так же неожиданно появлялся перед Глебом, бедному ходоку приходилось идти в какое-нибудь жуткое место, кишащее темными тварями, и рисковать жизнью.

Одно было хорошо: если Глеб справлялся с очередным заданием, на его правом предплечье, иссеченном шрамами, становилось на один шрам меньше. На один шрам меньше – и на один шаг ближе к возвращению домой, в свой мир, в свое время…

Место, по которому шагал Глеб, было безлюдное. А потому – дорогая, крытая роскошными тканями телега, вынырнувшая из-за угла, выглядела здесь совсем неуместно. Телега остановилась рядом с Глебом. Первоход тоже остановился, посмотрел на телегу и громко воскликнул:

– Здравствуй, княгиня!

Шторка крошечного окошка отъехала в сторону, и в нем появилось лицо княгини Натальи.

– Здравствуй, Первоход.

Глеб не видел княгиню больше трех лет, и за это время она сильно сдала. Прежде красивое лицо ее стало резким и неприятным. Несмотря на отсутствие морщин, в нем проступило что-то старушечье.

– Мне сообщили, что ты вернулся в город, но я не поверила. Хотела убедиться своими глазами. Позволь задать тебе вопрос, Глеб.

– Задашь. – Первоход сузил глаза. – Но сперва я. Что слышно о князе Доброволе? Он по-прежнему числится в «пропавших без вести»?

По лицу княгини пробежала тень.

– Я послала на его поиски трех лучших своих охотников, а с ними – лучших псов из псарни Добровола. Вернулся лишь один охотник. Он сказал, что псов разорвала и съела неведомая тварь. А двух его товарищей… – Княгиня запнулась и с усилием договорила: – Их обглоданные кости с остатками одежды мои слуги нашли в овраге, за черным яром.

– Плохо дело, – сказал Глеб. – Боюсь, твой муж окончательно превратился в чудовище.

– Не будь так жесток, Глеб, – проговорила Наталья дрогнувшим голосом. – Ведь это ты сделал его таким. Поверь мне, Добровол был вовсе не так плох, как ты о нем думал. А то, что он отправил тебя в Морию, было просто ошибкой. Он погорячился. Поспешил, понимаешь?

Глеб молчал, разглядывая лицо княгини странным взглядом. Она выдавила из себя улыбку и тихо спросила:

– Что ты на это скажешь, Первоход?

– Что скажу?… – Глеб сделал серьезное лицо и продекламировал: – Суслик Володя жил у подружки. Долго мечтал он о мягкой подушке.

На лице княгини появилось недоумение.

– Чего?

– Ничего, кроме того, что ты услышала. Мне пора, княгиня. И умоляю тебя: ну не попадайся ты больше у меня на пути. Я всегда относился к женщинам лояльно, но когда я вижу тебя, я чувствую, что моя лояльность тает, как сливочное масло на сковороде. Да, и кстати. Позволь тебе напомнить, что Добровол вскарабкался на княжеский трон, пока я дрался с нечистью и спасал ваше гребаное княжество от сил Тьмы.