Максим Волосатый - Псы Клевера

Севилья бы, откровенно говоря, сам был бы не прочь последовать примеру убедительности, но деваться было некуда: перед вольдами висели капли, в могильнике оставался блокированный Шаман с командой, а по бокам все так же не напоминали о себе войска Лепестков. До поры до времени. Так что, Айонки был прав. Мертвый Шаман, блокированный Шаман, или Шаман, ведущий бой – это три разных Шамана. И задача Севильи как раз и заключалась в том, чтобы понять, с каким Шаманом им придется иметь дело.

Неподвижные Твари приближались с каждым шагом. Росли, становились отчетливыми. Хорошо еще, что ему сворачивать раньше. Холм могильника уже начинался, а до ближайшего Паука еще оставалось метров триста. Ужаса хватало, правда, и так, но он все равно уже пришел. Чего уж теперь. Но страшно-то как. Севилья почувствовал, как у него начинают холодеть ноги. Не к месту вспомнилось услышанное где-то, что холод конечностей, это естественная реакция человека на страх. Кровь отливает от ног и рук, чтобы было легче бежать.

Севилья криво ухмыльнулся, бежать ему сейчас самое то. Если Твари решат, что он все же не совсем свой. Какой-то маленький, недоделанный…. Его сожрут в момент, или что там они с едой делают, выпивают? И никакие свободные от крови ноги ему не помогут.

За этими веселыми мыслями Севилья потихоньку начал огибать могильник. Метр, еще, еще. Пауки не двигались. Севилья с трудом подавил идиотское желание натужно улыбнуться и помахать рукой, мол, свои.

Черт. Он споткнулся и едва не упал. Опустил взгляд вниз…. И из ног ушли последние остатки крови. Совсем. И возвращаться не собирались.

Распластавшись, полускрытый высокой травой, на земле в неудобной позе лежал глемм. Незнакомые доспехи тускло поблескивали в сумерках. В одном месте в доспехах зияла рваная дыра, вокруг которой металл был покрыт каким-то странным налетом. Севилья не сразу сообразил, что это засохшая кровь. Глемм был мертв. Севилья не столько мертвецов видел в своей жизни, чтобы оставаться невозмутимым. Подняв глаза, он неожиданно угадал в колышущейся траве еще один, похожий силуэт. И, кажется, еще один. Это было слишком. Он дернулся, порываясь бежать. И тут же вспомнил про Пауков. Замер. Опять отшатнулся от неподвижного тела.

Пауки со стороны все так же недвижимо наблюдали за его странным танцем. Наконец, Севилье все же удалось хоть как-то взять себя в руки. С бешено колотящимся сердцем, он продолжил движение, по максимальной дуге обходя лежащие тела. Поминутно оглядываясь, как будто они могли ожить и погнаться за ним, Севилья огибал невысокий холм. Странно, но живые Твари, возвышавшиеся неподалеку, пугали его меньше, чем неподвижные мертвецы. Твари, они вроде как уже почти свои, а эти …. Кто их знает….

С такими мыслями Севилья, обошел-таки проклятый, никак не желавший заканчиваться могильник. Холм был неровным, суживающимся к тому концу, где находился вход. И поэтому, только завернув за поворот, Севилья … дернулся как от удара молнией, и чуть не заработал разрыв сердца. В который уже раз….

Входа не было. Вернее был, но он был наглухо запечатан странной, ни на что не похожей, глянцево поблескивающей мембраной. Но самым ужасным было не это. К мембране, переплетясь длинными уродливыми лапами, прилипли два Паука.

Такого Севилья не ожидал. Он настолько привык к неподвижным статуям по бокам могильника, что в голове у него, да и у всех остальных, наверное, против воли создалось и осталось впечатление, что это все. Оказалось нет. А вдруг еще есть? Эта мысль пронеслась у Севильи в голове, не вызвав практически никакого отклика. Слишком велико было потрясение от двух Тварей. Два Паука в двадцати метрах от него – это было слишком.

И тут Твари синхронно, не расцепляя переплетенных лап, плоско развернулись на мембране, уставившись на Севилью. Передать его ощущения было невозможно. Шестнадцать глаз уставились на него, изучая и оценивая.

Время превратилось в патоку. Оно медленно перетекало с могильника на Севилью, который почти физически ощущал его тяжесть, вдавливающую его в землю.

Пауки тем же неуловимым движением, все так же не расцепляя лап, повернулись в исходное состояние и замерли, не обращая на Севилью никакого внимания. Он перестал быть им интересен.

Сколько он простоял, Севилья не смог понять. Но постепенно мечущееся сознание все же обрело некоторое подобие равновесия. Севилья понял, что сейчас, по крайней мере, он не умрет. Он попробовал пошевелиться. Получилось. Пауки не реагировали. Севилья переставил ногу назад и потихоньку перенес на нее вес тела. Получился шаг. Ничего. Не чувствуя под собой ног, медленно-медленно, по полшага, Севилья начал отползать обратно, за поворот, молясь всем богам, о которых когда-либо слышал. Все, что ему сейчас было нужно, это уйти. Шаг, другой, третий. Трава мягко стелилась под ноги, помогая идти, успокаивая. Ага, успокоишься тут.