Максим Волосатый - Псы Клевера

И было еще что-то. Присмотревшись внимательнее, Севилья оторопел: от капель их сторону начали явственно тянуться … щупальца линий. По-другому их назвать было нельзя. Длинные, заостренные, они водили тонкими концами, как будто выискивая кого-то. Кого?

Вот одно из них, кажется, определилось. Севилья проследил направление и помертвел: щупальце нацелилось на Гайденна. Вернее, не на него, а на его «шлем», созданный Севильей. И тут же к одной линии начали присоединяться еще и еще.

Это надо было срочно останавливать. Севилья вцепился в линии, стараясь отвернуть их.

– Стоять! – заорал он. – Прекратить атаку.

Никто его не слышал. Вольды продолжали засыпать капли дождем магиприпасов. Капли пухли. Щупальца – тоже. Одно из них плавно подошло к самому Севилье, покружилось над ним, как будто обнюхивая, и отпрянуло. Приняло за своего? Опять?

Странно, но он не мог точно сформулировать, что именно он ждет. Хорошего или плохого? Внутри ворочался противоречивый клубок, где непостижимым образом сплетались предчувствия надвигающейся беды и ожидание чего-то радостного. Что же это? Севилья затряс головой, не отпуская прицелившихся линий.

И краем глаза заметил такие же щупальца, двигающиеся … к Сове.

– Аа-а-а-а!!! – заорал он.

Внутри него как будто взорвалось что-то. Ярость и испуг неимоверно обострили его восприятие и добавили сил. Растянув все свое зрение, он обхватил взглядом обе капли. Щупалец оказалось множество. Раскинувшись во все стороны, они ловили каждое магическое движение, происходившее вокруг. Ни один осколок узора из разорвавшихся магиприпасов не прошел мимо них. Щупальца перехватывали все, принимая и, как будто всасывая в себя всю магию вокруг. Капли начали напоминать перезрелые плоды.

Которые вот-вот лопнут…

Еще волна магиприпасов. Невидимый смерч окутал неподвижно висящие разбухшие капли. Щупальца вдруг замерли и безвольно повисли, перестав гоняться за магией.

Севилья открыл рот, чтобы предупредить ….

И тут оно случилось.

Капли взорвались. Мягкий удар сотряс землю. На месте капель вспухли два облака серебристой пыли. Вольдов, стоящих поблизости, разметало в стороны. Маги с трудом удержались на ногах. До боли в глазах они всматривались в редеющие облака. Что-то начало проступать сквозь клубящуюся пыль. Ну же. Вот оно.

Многоголосый вопль ужаса вырвался из глоток вольдов, когда осевшая серебристая пыль показала двух созданий, стоящих на месте капель.

В мир Пестика пришли еще два Паука.

Твари медленно водили передними лапами, словно ощупывая землю перед собой. Головогруди с восемью глазами поворачивались, как будто Пауки рассматривали свой новый мир. А, может, так оно и было?

– Что делаем? – хрипло спросил Вася.

Страха в его голосе не было, боевого мага его уровня трудно напугать очередными Тварями. Он просил совета. Но маги молчали. Вымотанный Севилья тоже молчал. До того момента, пока не понял, что все присутствующие смотрят на него.

– Я? – его голос прозвучал в абсолютно тишине.

– Ты, а кто еще? – пожал плечами Айонки.

И тут Пауки бросились ….

Темнота, вообще, – это здорово. В ней и выспаться можно, и все остальное… Она друг молодежи, стариков, наверное. Да и всех остальных возрастов – тоже.

Кроме детей. В детстве темнота пугает. Сильно. И вот как раз сейчас Шаману темнота напомнила детство.

Он, в отличие от многих, темноту любил. Даже в детстве. Если получалось вечером остаться дома одному, он выключал во всей квартире свет, оставляя гореть маленький ночник, дающий только крошечный шарик света вокруг себя, и сидел, вглядываясь в темень, представляя, как за пределами света копошатся разные штуки. Добрые и не очень. Страшные и веселые. Лешие и медвежата. Летающие лягушки и огнедышащие драконы. Они живут там своей жизнью, в своем мире, но в его свет пройти не могут. Он это точно знал. Он не пускал их к себе. Своей волей.

Может, именно эти фантазии и привели его в итоге в выдуманный мир, который нормальный человек не то что пройти, представить себе не сможет? Может, именно эти фантазии и сделали из него мага Улитарта?

Как бы то ни было, но сейчас ситуация очень напомнила Шаману детство. Темная капсула кокона, маленький светящийся шарик осветительного узора, и распластавшиеся ужастики за барьером света. И так же, как в детстве, Шаман не испугался. Наоборот.

Когда волна адреналина схлынула, и Шаман уже мог рассуждать относительно здраво, как он, во всяком случае, полагал, он начал оценивать ситуацию. И не такой уж драматичной она и получалась. Убедившись, что Пауки не могут преодолеть мембрану кокона, Распорядитель Улитарта сел, вытянул гудящие ноги и блаженно привалился к стене, наслаждаясь тишиной. За последние сутки было столько криков, драк, беготни, боевых узоров и прочего, что сейчас заключение в коконе было почти удовольствием. Тишина, вокруг никого (Пауки не считаются, рассматриваем их как узор на обоях), никто не бегает вокруг, не орет, не требует немедленно принимать решения. Твари? Он начал к ним уже привыкать. Оставшиеся снаружи? Шаман даже пожал плечами в темноте. Он, конечно, о них беспокоится, но, а что он может сделать, сидючи тут? Там большие мальчики собрались, без него разберутся. А сидеть и вешаться без возможности хоть что-то изменить в окружающем мире Шаман считал величайшей глупостью. Раз ничего, кроме сидения и отдыха он не может делать, значит, будем сидеть и отдыхать. Чтобы к моменту принятия решения он был бодр, свеж и готов к свершениям.