Робин Хобб: Странствия убийцы [издание 2010 г.]

Он снова медленно улыбнулся и кивнул мне. Я все равно закончил есть раньше его. Я должен был сидеть на твердом стуле, пока он не доест.

— Что ж, Фитц… — произнес он наконец. — Неплохой денек выдался, а, мальчик?

Я смотрел на него.

— Скажи что-нибудь в ответ, — велел он.

— Что? — спросил я.

— Что угодно.

— Что угодно.

Он сердито посмотрел на меня, и мне захотелось оскалиться, потому что я сделал то, что он велел. Через некоторое время он встал, достал бутылку, потом налил что-то в свою чашку и протянул ее мне.

— Хочешь немного?

Я отпрянул. Даже запах этого напитка жег мои ноздри.

— Ты так и не ответил, — напомнил он.

— Нет. Это плохая вода.

— Нет. Это плохой бренди. Черносмородиновый бренди, очень дешевый. Я терпеть его не мог, а ты любил.

Я фыркнул:

— Мы никогда не любили его.

Он поставил бутылку и чашку на стол, встал, пошел к окну и снова открыл его.

— Иди охотиться, я сказал!

Я почувствовал, как Ночной Волк подпрыгнул и убежал. Ночной Волк боится Сердца Стаи, так же как и я. Один раз я напал на Сердце Стаи. Я долго болел, но потом поправился и хотел пойти на охоту, а он не пускал меня. Он стоял перед дверью, и я прыгнул на него. Удар его кулака сбил меня с ног. Он не сильнее меня, но злее и умнее. И знает много способов, как заставить подчиниться себе, и большинство из них болезненные. Я лежал на спине, а мое горло было открыто его зубам долгое, долгое время. Каждый раз, когда я шевелился, он бил меня. Ночной Волк рычал снаружи, но не слишком близко к двери и не пытался проникнуть внутрь. Когда я заскулил, прося пощады, Сердце Стаи ударил меня снова.

— Молчи! — приказал он.

Когда я замолчал, он сказал мне:

— Ты младше. Я старше и знаю больше. Я дерусь лучше тебя и охочусь лучше тебя. Я во всем выше тебя. Ты будешь делать все, что я захочу, все, что я тебе прикажу. Ты понял?

Да , сказал я ему. Да, да. Это стая. Я понял, я понял.

Но он снова ударил меня и держал на полу, показывая зубы, пока я не сказал ему вслух:

— Да. Я понял.

Когда Сердце Стаи вернулся к столу, он налил бренди в мою чашку и поставил ее перед моим носом. Я фыркнул.

— Попробуй это, — убеждал он меня, — хоть чуть-чуть. Раньше тебе нравилось. Ты пил это в городе, когда был моложе и не должен был ходить в таверны без меня. А потом жевал мяту и думал, я не узнаю, что ты делал.

Я покачал головой:

— Я бы не сделал того, чего ты мне не велел. Я понимал.

Он издал звук, как будто подавился, и чихнул.

— О, раньше ты очень часто делал то, чего я тебе не велел. Очень часто.

Я снова покачал головой:

— Не помню.

— Пока нет. Но вспомнишь. — Он снова указал на бренди. — Попробуй. Самую малость. Это может тебе понравиться.

И поскольку он велел мне, я попробовал. Бренди обжег мой рот и нос, и я долго не мог избавиться от его вкуса. Я вылил то, что оставалось в чашке.

— Что ж. То-то Пейшенс была бы довольна! — только и сказал Сердце Стаи.

А потом он заставил меня взять тряпку и убрать то, что я разлил, вымыть тарелки и вытереть их досуха.

Иногда я дрожал и летел вниз. Причины этому не было. Сердце Стаи пытался удержать меня. Иногда эта дрожь заставляла меня заснуть, а когда я просыпался, у меня все болело, и грудь и спина. Иногда я прикусывал язык. Мне это не нравилось, и это пугало Ночного Волка.

А иногда с Ночным Волком и со мной бывал кто-то еще. Он вторгался в наши мысли. Очень, очень маленький, но он был с нами, и мне это не нравилось. Я никогда не хотел быть ни с кем, кроме Ночного Волка. Он знал это и старался стать таким крошечным, что большую часть времени я его не замечал.

Позже пришел человек.

— Идет человек, — сказал я Сердцу Стаи.

Огонь почти погас, и мы сидели в полумраке. За окном тоже было темно, и лучшее время для охоты уже миновало. Скоро Сердце Стаи велит нам спать.

Он не ответил мне, быстро бесшумно встал и взял большой нож, который всегда лежал на столе. Сделав мне знак отойти в угол с его дороги, он подошел к двери и стал ждать. Я слышал, как снаружи человек идет по снегу. Потом я почуял его.

— Это Седой, — сказал я. — Чейд.

Тогда он очень быстро открыл дверь, и Седой вошел. Я чихнул от его запахов. Порошок из сухих листьев, вот чем он всегда пах, и разными дымами. Седой был худым и старым, но Сердце Стаи всегда вел себя с ним так, как будто Чейд был вожаком. Сердце Стаи подкинул в огонь дров, и в комнате сразу стало светлее и жарче. Седой откинул капюшон и некоторое время смотрел на меня своими светлыми глазами, как будто чего-то ждал. Потом он заговорил с Сердцем Стаи: