Робин Хобб: Странствия убийцы [издание 2010 г.]

Тем не менее она ничего не узнала о том, как Баррич и Чейд, мой учитель-убийца, несколькими ночами позже пришли к месту погребения, разрыли снег и сбили комья земли с крышки моего гроба. Один лишь Чейд видел, как Баррич вытащил мое тело, а потом использовал Дар и вызвал волка, которому было доверено хранить мою душу. Они вырвали ее у волка и заточили назад, в мое разбитое тело. Они вернули мне человеческий облик, заставили вспомнить, что значит иметь короля и быть связанным клятвой. До сего дня я не знаю, благодарен ли им за это. Может быть, как считает шут, у них не было выбора. Может быть, нельзя говорить ни о благодарности, ни об упреках, а только о могущественных силах, которые неумолимо распоряжаются нашими судьбами.

В Калсиде держат рабов. В этой стране они выполняют тяжелую работу. Это шахтеры, рабочие на мехах, гребцы на галерах, мусорщики, пахари и проститутки. Как ни странно, рабы также нянчат и учат детей, готовят обеды и великолепно строят корабли. Своей высокой цивилизацией — от великих библиотек Джепа до легендарных фонтанов и купален Синджона — Калсида обязана рабам.

Торговцы Удачного являются главным источником рабов. В свое время невольниками становились захваченные на войне пленные, и до сих пор в Калсиде официально утверждают, что это так. Однако в последние годы войны уже не могут обеспечить нужное количество образованных рабов. Поэтому торговцам живым товаром приходится изыскивать другие способы их приобретения, в связи с чем часто говорят о дерзком пиратстве в заливе Купцов. Впрочем, рабовладельцы в Калсиде не очень интересуются тем, откуда рабы поступают, лишь бы они были здоровы.

В Шести Герцогствах рабство так и не прижилось. Человек, совершивший преступление, обязан служить тому, кому нанес ущерб, но не до конца жизни, а определенный срок. И в глазах людей он является не рабом, а лишь человеком, выплачивающим долг. Если преступление слишком ужасно, чтобы его можно было искупить трудом, виновный расплачивается жизнью. По законам Шести Герцогств невозможно обратить человека в рабство либо же привести с собой рабов из другой страны и, поселившись здесь, оставить их в неволе. По этой причине многие рабы из Калсиды, обретя тем или иным путем свободу, часто ищут прибежища в Шести Герцогствах.

Они приносят с собой традиции и фольклор своей далекой родины. Одна такая история, которую я запомнил, рассказывает о девушке, наделенной Даром, что на языке Калсиды называется «веччи». Она хотела оставить дом своих родителей, чтобы последовать за возлюбленным и стать его женой. Но родители сочли, что он недостоин ее руки, и отказались дать разрешение на брак. Они не позволили ей уйти, а девушка была слишком послушной дочерью, чтобы перечить воле родителей. И в то же время она была слишком пылко влюблена, чтобы жить без своего избранника. Она слегла и вскоре умерла от горя. Родители похоронили ее, рыдая и упрекая себя за то, что не позволили ей последовать велению своего сердца. Но втайне от них девушка была связана Даром с медведицей. И когда девушка умерла, медведица удержала ее дух, чтобы он не покинул этот мир. Через три ночи после того, как девушку похоронили, медведица раскопала могилу и вернула дух девушки в ее тело. Девушка восстала из гроба другим человеком, не имеющим никакого долга перед родителями. Она оставила разбитый гроб и ушла искать возлюбленного. У этой истории грустный конец, потому что, пробыв несколько дней после смерти медведицей, девушка так и не смогла снова стать человеком и ее избранник отказался от нее.

Но у Баррича не было другого способа освободить меня из тюрьмы принца Регала. Зная о моей связи через Дар с Ночным Волком, он заставил меня принять яд.

Комната была слишком жаркой. И слишком маленькой. Я тяжело и часто дышал, но это не приносило облегчения. Встав из-за стола, я подошел к ведру с водой в углу, снял крышку и напился. Сердце Стаи поднял глаза и оскалился:

— Пользуйся чашкой, Фитц.

Я не сводил с него глаз. Вода бежала по моему подбородку.

— Вытри лицо.

Сердце Стаи посмотрел на собственные руки. На них был жир. Он втирал этот жир в какие-то ленты. Я принюхался и облизал губы:

— Есть хочу.

— Сядь и закончи работу. Тогда мы поедим.

Я попытался понять, чего он хочет от меня. Он показал рукой на стол, и я вспомнил. Много кожаных лент на моем конце стола. Я вернулся и сел на твердый стул.