Робин Хобб - Странствия убийцы [издание 2010 г.]

На крошечном прилавке с травами я нашел эльфийскую кору и сделал небольшой запас. На близлежащем рынке я купил полоски вяленой и подкопченной рыбы, сушеные яблоки и плоские сухари из очень твердого хлеба, которые, как заверил меня продавец, должны были прекрасно сохраниться, как бы далеко я ни собирался идти.

Потом я попытался зарезервировать для себя место на барже, идущей через Голубое озеро. Я пошел на прибрежную площадь, где нанимали работников, надеясь, что смогу отработать проезд. Я быстро обнаружил, что никого не нанимают.

— Слушай, приятель, — сказал мне парнишка лет тринадцати. — Все знают, что в это время года не ходят большие баржи, если только нет нужды везти золото. А в этом году его нет. Горная ведьма перекрыла всю торговлю с Горным Королевством. А раз нечего перевозить, незачем и рисковать. Это очень просто. Но даже если бы торговля продолжалась, немного найдется таких, кто ездит через озеро зимой. Только летом большие баржи ходят на ту сторону. Даже тогда ветер часто меняется, но хорошая команда, управляясь с парусами и веслами, может заставить баржу двигаться. А сейчас это пустая трата времени. Каждые пять дней или около того у нас шторм, а в остальное время ветер дует только в одну сторону, и если он не окатит тебя водой, то посыплет градом или снегом. Это отличное время для того, чтобы переезжать с гор к Голубому озеру, если тебе нравится мерзнуть, мокнуть и всю дорогу сбивать лед со снастей. Но ты не найдешь ни одной баржи, что поплывет отсюда туда до следующей весны. Есть маленькие суда, которые перевозят людей, но это очень дорого и рискованно. Если захочешь поехать на таком, заплатишь золотом, а то и жизнью, если твой капитан малость ошибется. Ты не похож на человека, у которого есть такие деньги, не говоря уж о королевском налоге на путешествие.

Может, он был всего лишь мальчишкой, но он знал, о чем говорит. Чем больше я слушал, тем больше убеждался в этом. Горная ведьма перекрыла все проходы, и горные разбойники грабят невинных путников. Для их же собственного блага путешественников и торговцев стали заворачивать у границы. Надвигается война. От этих слухов сердце мое холодело, и я ощущал еще большую уверенность в том, что должен добраться до Верити. Но если я настаивал, что мне необходимо быстро добраться до гор, мне советовали раздобыть пять золотых для проезда через озеро и надеяться на удачу. Какой-то мужчина намекнул, что знает о каком-то нелегальном предприятии, в котором я могу заработать эту сумму за месяц или даже меньше, если я в этом заинтересован. Но я не был заинтересован. У меня и так хватало неприятностей.

Иди ко мне.

Я знал, что приду.

Я нашел очень дешевый трактир, разваливающийся и скрипящий, но, по крайней мере, не слишком пропахший дурманящим дымом. Его посетители не могли себе позволить курений. Я заплатил за постель и получил матрас на открытом чердаке над общей комнатой. Впрочем, вместе с дымом из очага поднималось кое-какое тепло. Бросив плащ и одежду на стул около матраса, я наконец высушил их — впервые за много дней. Песни и разговоры, грубые и тихие, не умолкали, сводя на нет мою первую попытку заснуть. В таком шуме отдохнуть невозможно, и я решил сходить в баню, благо она находилась через пять дверей. Моясь, я радовался, что этой ночью буду спать в теплой постели, пусть даже и не в самом тихом месте.

Я не рассчитывал на это, когда платил за постель, но получил прекрасную возможность выслушать все самые свежие сплетни Голубого Озера. В первую ночь я узнал гораздо больше, чем мне бы хотелось, об одном молодом аристократе, от которого забеременели сразу две служанки, и о драке в таверне через две улицы, где Джейк Красный Нос потерял ту часть лица, которой обязан прозвищем, потому что ее откусил Криворукий Писец.

На вторую ночь я услышал, что разбойники убили двенадцать королевских гвардейцев в полусутках пути от ручья Джернигана. Рассказывали о том, как были изуродованы и объедены зверьми трупы несчастных. Я счел вполне возможным, что тела моих стражников нашли падальщики. Но по тону рассказчика было ясно, что это работа бастарда-колдуна, который превратился в волка, сбросил наручники из холодного железа и напал на стражников при свете полной луны, изувечив их до неузнаваемости. По тому, как он описывал меня, мне не следовало бояться, что мое инкогнито будет раскрыто. Мои глаза не загорались красным в темноте, а изо рта не торчали клыки. Но я знал, что будет распространено и другое, более прозаическое описание. Набор шрамов, оставшийся мне на память об общении с Регалом, почти невозможно было скрыть. Я начал понимать, как трудно Чейду жить с его рябым лицом.