Лоуренс Уотт-Эванс - Девятый талисман

— Ну конечно, Ясновидица, я знаю, но…

— Не тебе решать. Не тебе выбирать, что и как может или не может причинить мне боль.

— Я… — Хват вконец растерялся. — Как пожелаешь.

Она еще пару секунд яростно сверлила Вора взглядом, потом посмотрела в глаза Мечу:

— Ты ведь знаешь, что в Саду Костей существуют только описания, да? Только слова, только голые факты. То есть стул это просто «Стул», а дерево — «Дерево». Названия и имена там никогда не бывают причудливыми или… как это? Метафорическими. Никогда. Твою мать зовут Белая Роза, но в Саду Костей это не имя. Не может быть именем. Это невозможно. Ты понимаешь?

— Ну да, — смутился Меч. Ничего такого он, разумеется, не знал, но вполне верил словам Ясновидицы.

— Самые распространенные там имена — Крестьянин и Жрец, но иногда ради лерров кого-то выбирают для специальных целей, и это становится его — или ее — именем. Ребенка, рожденного для жертвоприношения в поле, будут звать Кровь, например, потому что кровь — единственная его часть, которая важна, единственное, для чего он рожден и живет. Я знавала там двоих людей по имени Кровь.

— Вот как… — сочувственно пробормотал Меч.

— Ты понимаешь?

— Кажется, да.

Она помолчала, словно собираясь с духом, а потом просто сообщила:

— Меня звали Лакомство.

Меч некоторое время пытался осмыслить услышанное. Наконец до него дошло.

— Вот как, — повторил он, ощутив горечь во рту.

— Поэтому у меня целы пальцы и уши, — продолжила Ясновидица почти бесстрастно. — Чтобы ничего не пропало. Конечно, хлестать кнутом и плетью не возбранялось — это ведь заживет. Так что свою порцию шрамов я получила. Но в остальном меня хранили в целости. Ну и, естественно, не возбранялось пользовать меня по-всякому, поскольку чтобы отомстить мне времени бы не хватило, а лерры не позволяли мне зачать ребенка, который мог бы потом отомстить за меня. Носить одежду мне дозволялось только зимой, но кормили отменно. Я была очень толстой. Ты себе даже не представляешь, какой толстой. Сейчас, пройдя столько миль и питаясь только тогда, когда действительно хочу есть…

— Перестань, — попросил Меч. Ему стало тошно. — Пожалуйста.

Но Ясновидица продолжила, будто не слышала его:

— А потом пришла прежняя Ясновидица, выкрала меня и спасла. За пару месяцев до того, как меня должны были… употребить. Она сказала мне, что попросила лерров ей помочь. Она хотела найти в Барокане человека, который больше всех на свете нуждался бы в новой роли. Кого-то, для кого статус Избранного вовсе не будет бременем, и это оказалась я. — Она улыбнулась.

Меч попытался выдавить ответную улыбку, но получилась лишь гримаса.

Повисло долгое молчание.

— Теперь ты знаешь, — нарушил тишину Вор. — Потому я ее и защищаю. И всякий раз, как начинаю злиться на свою жизнь, вспоминаю, как жилось ей.

— Вожак решила, что мне не стоит встречаться с Лучником одной, полагая, что он вполне может обойтись со мной так же, как мужчины у меня на родине. В конце концов, я же годами так жила. Он может посчитать, что терять мне уже нечего.

— Надеюсь, она ошибается, — сказал Меч, но памятуя обычные манеры Лучника, не был в этом сильно уверен.

— Это не важно, — отмахнулась Ясновидица. — Я и впрямь годами так жила. Еще разок, с одним мужчиной — сущие пустяки. Но у Вожака свои взгляды на жизнь, и она бы такого не потерпела.

Меч содрогнулся.

— Пойду-ка я на постоялый двор. Что-то мне нехорошо.

— Как тебе угодно, — ответила Ясновидица. — Хват?

— Думаю, мы еще малость прогуляемся, — сказал Вор.

Меч молча кивнул и с несчастным видом ушел. Он тоскливо забрался в постель и долго лежал без сна, пялясь в деревянный потолок.

Как можно так спокойно рассказывать о подобном насилии? Ясновидица — странная малышка, но, учитывая ее прошлое, удивительно, что она вообще в здравом уме. Меч поймал себя на том, что чуть ли не восхищается ею. Неудивительно, что она так хочет новое имя! Свое настоящее имя.

Это неправильно, что место, подобное Саду Костей, вообще существует в Барокане. Совет Бессмертных создал Лордов-Чародеев, чтобы не позволять чародеям вредить невинным людям и держать преступников в узде. А затем создали Избранных, чтобы держат в узде самого Лорда-Чародея. Тогда почему же никто не озаботился положить конец злодеяниям в Саду Костей?

Хотя кому этим заниматься? У жрецов нет власти за пределами границ их поселений, а чародеев не заботят беды отдельно взятого поселения. Какая им польза, если они очистят Сад Костей от царящих там ужасов?