Дмитрий Казаков - Черные руны судьбы

Разбойник? Следопыт? Авантюрист? Наемник?

Но в любом случае – мужчина, а значит, гнусная, жадная, похотливая и недалекая тварь.

– Вы хотите, чтобы я вам заплатила за то, что вы меня выведете? – спросила Нейли, сузив глаза.

– О-хо-хо, – сказал эльф. – Давайте присядем, и поговорим спокойно.

Стукнула дверь, и девушка невольно вздрогнула, но это оказался всего лишь один из сыновей Валха. Проскользнув за стойку, он зашептал на ухо отцу, размахивая руками и чуть ли не брызжа слюной.

– Да, – она кивнула. – Да, гореть мне в пламени…

Едва опустилась на место, как юноша в черном кафтане принес поднос со снедью.

– Ваш завтрак, госпожа, – сказал он, улыбаясь.

Нейли улыбнулась в ответ, хотя внутри все дергалось и сжималось от страха и злости, а голод, недавно сильный, вовсе пропал.

– Спасибо, – произнесла она тоном куртизанки Вареи из «Падения Романдо», и вновь посмотрела на эльфа. – Ну?

– За соответствующую плату мы готовы вывести тебя с Развилки.

– И сколько же вы хотите? – спросила девушка, внутренне подбираясь.

– Двадцать тегарских крон, полных, а не резаных, – Куница говорил медленно, вальяжно, а пах, как она неожиданно уловила, ивовой корой, причем необычайно сильно.

– У меня нет таких денег!

– Ну… – он лениво покачал головой. – Есть что-то еще…

– «Что-то еще»? – Нейли глянула в сторону стола, за которым расположились дружки эльфа: бородатый гном, похожий на ребенка половинчик, рыжий, точно костер, кто-то в плаще с накинутым на голову капюшоном – вчера его вроде не было, или она не заметила в полумраке – и трое крепких молодцев, да, эту компанию красивая девушка может заинтересовать сама по себе, безо всяких там золотых монет с тегарским вепрем. – А что вам помешает ограбить меня в лесу, потешить похоть как следует, а затем убить и оставить труп волкам?

Последнюю фразу она почти прошипела, выплюнула сквозь оскаленные зубы.

На лице Куницы ни дрогнул не единый мускул, он не пошевелил и бровью, и даже синие глаза не изменили выражения.

– «Что-то еще» – это ценности, которые могут быть у норовистой барышни, заменитель двадцати полных крон – сказал он. – Если же моего честного слова недостаточно, то я могу поклясться в присутствии Валха, а Держатель, как ты заметила, мужчина серьезный.

Нейли колебалась, понимала, что соглашаться на предложение этого рыбоглазого молодчика рискованно… но что других вариантов нет, разве что сидеть на Развилке до тех пор, пока не кончатся деньги. Кроме того, она, как ни странно, чувствовала, что Куница не врет, ее чутье говорило, что эльф не таит обмана, что слова его искренни.

«Но он мужчина, они все лгут, даже когда сами не подозревают об этом» – подумала она, пытаясь отыскать в сердце ожесточенность, чтобы уцепиться за нее, обрести опору.

Но нашла только животный, тошнотворный страх – перед капитаном и его вонючими дружинниками. Вспомнила их взгляды, и содрогнулась – да, эти будут терзать так, что она станет мечтать о простом изнасиловании, молить небо о смерти, срывая горло и надсаживая сердце…

– Поешь, подумай, – сказал эльф равнодушно. – Я не спешу. Вернее, мы не спешим.

– Я согласна! – воскликнула Нейли. – Но ты поклянешься так, чтобы он слышал!

И она указала туда, где за стойкой высился хозяин Развилки, могучий, словно медведь.

– Конечно, о-хо-хо, – Куница поднял руку и пошевелил кистью. – Эй, Валх!

Держатель подошел, неспешно ступая, и девушка, запинаясь, изложила свою просьбу. Хозяин Развилки, вопреки ее ожиданиям, не удивился, склонил голову, и, обратив пристальный взгляд на эльфа, сказал:

– Я слушаю.

– Я, Куница, известный также как Изгнанник, – заговорил тот, и при слове «Изгнанник» в его глазах промелькнуло отражение какой-то давней боли, много десятилетий назад схороненной на дне сердца, – именем своим клянусь не причинять вреда ни действием своим, ни бездействием чести, здоровью и жизни… – он вопросительно посмотрел на девушку.

– Нейли ре Бриенн, – подсказала та, воспользовавшись полным, почти забытым именем, и вслед за ним тоже пришли непрошеные воспоминания: родной замок, флаги на его башнях, желто-алые, как листья в осеннем лесу, умирающая мама под белым покрывалом, лицо отца…

– …Нейли ре Бриенн, – закончил эльф.

– Я, Валх Держатель Развилки слышал, и запомнил, – сказал хозяин. – Я уверен, госпожа, что он сдержит слово, и парням своим не даст разгуляться. Всякий, кто пытается шутить со мной, – глаза его потемнели, губы сжались, а кисти превратились в кулаки, – быстро начинает жалеть об этом.