Дмитрий Казаков - Черные руны судьбы

– Ну, счастливого пути, ха-ха, – сказал лекарь, когда они оказались в прихожей. – Если будете в наших краях, молодой господин, то милости прошу, всегда интересно поговорить с умным человеком, узнать что-то новое. Эй, дочка, иди, обними нашего гостя на прощание!

– Нет! Нет! Не нужно! – воскликнул Эрвин. – Прощайте, да будет с вами Вечный!

Он развернулся и рванул к двери с такой поспешностью, что не рассчитал, и врезался в косяк. Схватился за ручку, мелькнуло удивленное лицо лекаря, а через мгновение юноша оказался на улице и заспешил прочь, не разбирая дороги, просто стараясь оказаться подальше от этого дома.

Он забудет Корделию, не вспомнит о ней никогда…

Но пока остается черпать силу в Первом Обращении Пророка Рагустина, за много веков до Второго Грехопадения сказавшего «И даруй нам силы отогнать страсти земные, ибо они много тяжелее страстей небесных, и всякий, облеченный плотью, склонен запутываться в них».

Чуть ли не самые мудрые слова из всех его прорицаний…

Утром караван двинулся дальше, и Халльвард занял место в седле.

Лес начал чередоваться с пустошами, и вскоре они встретили одну сожженную деревню, затем другую. Обе разграбили и спалили давно, и возможно даже «Стальные Лисы» в этом поучаствовали.

Судя по следам, люди тут были, вот только показываться на глаза они не спешили. Пару раз замечал, что из чащи за ними следят… то ли выжившие селяне, то ли разбойники.

Но у них хватало ума не нападать на гномий обоз.

Новый приступ подкрался незаметно… только Халльвард сидел верхом, а через миг он лежит на земле, а бок словно рвут клещами. Попытался сесть, но не смог, не сумел даже пошевелить пальцем, только весь взопрел, да занемел затылок.

– Э, ты чего это? – рядом объявился Пегас, его бородатая рожа отражала тревогу.

– Укладывай его на телегу! – долетел издалека крик Цайнеке. – Вардак, помогай!

Подскочил другой возчик, черноволосый и смуглый, и Халльвард поспешно закрыл глаза. Его подняли, бережно уложили на мягкое, и это мягкое принялось неспешно колыхаться и подскакивать.

Раздался топот копыт, и прозвучал голос Рацибужа:

– Что, прижало тебя, клянусь пальцами Урда?

– Да, сожри меня Хаос, – пробормотал наемник, открывая глаза.

Он лежал на телеге, та катила по дороге, купеческая лошадь трусила рядом, а сам Рацибуж поглаживал бороду.

– Понятное дело, ты сейчас сквозь землю провалиться готов, – он усмехнулся, – или глотку себе перерезать, хотя это вряд ли, слишком себя любишь. Но ничего, на всякого силача хилая жилка находится – так мой дядя всегда говорил, а он был голова, а не просто гном.

Халльвард отвернулся – неприятно смотреть на того, кто пожалел тебя один раз, да и сейчас продолжал жалеть.

– Ладно, лежи, и не злись особо, – сказал купец. – Если что – зови.

Стук копыт возвестил, что Рацибуж поскакал вперед, к голове каравана.

– Может, пивка хлебнешь? – заговорщицким шепотом спросил обернувшийся Пегас. – У меня есть, два бурдюка, обычное и покрепче. Оно ото всякой болести помогает.

– Нет, – наемник покачал головой.

– Как хошь, а я хлебну, чтобы твоя зараза на меня не перекинулась, – и возница зашарил среди мешков.

Они двигались так же неспешно, как и вчера, мимо проплывали деревья, густые заросли кустов. То и дело попадались ручейки, и даже речушки, текущие к Эйделу, их переходили вброд.

Халльварду в этот раз было хуже, чем в предыдущие, и, похоже, от тележной тряски. Помимо слабости и боли в боку одолевала тошнота, все казалось, что завтрак полезет через горло.

Попытался выблевать его сам, сунув пальцы в глотку, но ничего не вышло.

Показалась еще одна деревня, сожженная, как и предыдущие, и караван остановился. Халльвард нашел силы поднять голову, и обнаружил, что меж черных, покосившихся печных труб двигаются корявые фигуры.

– Это еще что, чтобы мне лопнуть? – удивленно спросил Пегас.

– Мертвяки, – ответил наемник.

По пепелищу бродили, натыкаясь друг на друга, зомби и скелеты, и было их много, десятка три.

– Фу, гадость! – возница сплюнул и потянулся за пивом. – Может, не заметят нас?

– Заметят, – сказал Халльвард. – Вон, идут, задница Вечного.

Мертвяки почуяли живых, и дружно зашагали им навстречу.

– Эх, а ведь спокойное место вроде было, еще осенью тут проезжали, – Пегас вытащил из мешков топор и воинственно махнул им. – Но ничего, покажем гнилым уродам, где Древние зимуют, полетят клочки по закоулочкам!