Дмитрий Казаков - Черные руны судьбы

Его, а также гребни, мыло и баночки с притираниями и благовониями принесла вчера жена хозяина. Сегодня за это все придется расплатиться, но это ничего – она захватила достаточно золотых безделушек из замка владетельного барона Фикра ре Ларгис.

Того самого барона, в чьей нижней рубахе Нейли до сих пор щеголяла.

Она не спеша, со вкусом привела себя в порядок, а затем оделась, и с помощью зеркала… ух, слишком маленького… попробовала оценить, насколько ей идет мужской наряд. Осталась довольна и, расчесав волосы так, чтобы они черной гривой падали до лопаток, вышла из комнаты.

Каким бы ни был ужин, а надо позавтракать, и решить, что делать дальше – расспросить Валха о дорогах, оседлать Бурана, и отправиться туда, где ни о ней, ни о Фикре ре Ларгис никто и не слыхивал.

Зал на первом этаже оказался куда более людным, чем вечером.

Из-за стойки Нейли поклонился вроде бы тот же парень, что вчера увел ее коня, но в черном кафтане, и она ответила улыбкой. Затем поймала взгляды расположившейся в углу компании, и насторожилась – несколько людей, гном, половинчик, и, гореть миру в пламени, эльф!

Еще тут был толстяк в малиновом, по виду – купец, он завтракал в компании нескольких возчиков; мрачный мужчина с изогнутым носом, что сидел, уткнувшись в кружку, и не глядел по сторонам; а также странствующий бард, гордо выложивший лютню на стол, чтобы все ее видели…

Этот тоже посмотрел на девушку, но откровенно похотливо, и даже облизнулся.

Она расположилась спиной к стене, так, чтобы видеть всех, и тут же рядом оказался паренек из-за стойки.

– Что будет угодно госпоже? – спросил он, и Нейли поняла – другой.

Тот, что был вчера, имел голос повыше, и говорил совсем иначе… да этот, похоже, и помладше, еще двадцати нет… сколько же всего сыновей у Валха?

– А что есть? – спросила она.

– Яичница, каша с салом, свежий хлеб, даже калачи, молоко, пиво, сидр, – перечислил он.

– Давай калачи, молоко и яичницу, – решила девушка.

Парень кивнул и отошел.

Оттуда, где сидела разноплеменная компания, долетел взрыв смеха, мрачный носач на мгновение оторвался от кружки. Бард поднялся с места, и Нейли вздохнула – сейчас подойдет, сядет рядом, попытается спеть пару песенок, пошутить, но все лишь ради того, чтобы затащить ее в постель.

Придется послать его как следует, а то и двинуть по роже, чтобы понял – никаких шансов. О Сияющий Орел, но почему всегда одно и то же, отчего эти мужики такие одинаковые?

Но бард вылетел у нее из головы, поскольку дверь открылась, и в зал, чуток скособочась, вошел приземистый, крепкий мужчина… капитан баронской стражи из замка ре Ларгис. Она узнала его мгновенно, сердце на миг остановилось, а в животе словно образовался ком льда.

Догнали, так быстро? Хотя чего она хотела, всю ночь проведя на одном месте?

Еще радовалась, что выспалась, дура!

Капитан увидел Нейли, на лице его появилась злобная усмешка, и кисть сжалась на рукояти меча. Вслед за ним через порог начали переступать дружинники, потные, грязные и мокрые – они-то под крышей не ночевали.

– Взять! – скомандовал капитан, вскидывая руку.

Нейли лапнула собственный клинок, потянула его из ножен, хотя понимала – шансов нет. Ее обезоружат в несколько мгновений, свяжут, и поволокут в сторону баронского замка, а по дороге…

– Всем стоять! – прогремел новый голос, и дружинники замерли.

За стойкой стоял не только паренек в черном кафтане, но и Валх, и оба держали взведенные и заряженные арбалеты. Еще двое мальчишек, таких же русых и мощных, как хозяин Развилки, и вооруженных точно так же, расположились на лестнице, и глаза их азартно блестели.

Нейли поднялась, выставила меч.

Но капитан больше не смотрел на нее, его взгляд был обращен на хозяина Развилки, и глаза недобро блестели.

– Мы – воины барона ре Ларгис! Она – преступница! – рявкнул он.

– Разве мы на его землях? – спросил Валх. – И мне нет дела до того, кто она такая.

Капитан побагровел, напрягся, взглядом мерил расстояние между собой и стойкой. Лицо хозяина Развилки неуловимо изменилось, сделалось неожиданно страшным, потемнело, поднялся уголок рта, изменился прищур, он будто стал другим человеком, совсем не тем галантным мужчиной, с которым Нейли беседовала вчера.

Девушка раньше видела такое, но только на сцене, в исполнении Улыбчивого Яна или Граббина, мастеровитых актеров, но там они играли, здесь же человек менялся сам. Словно из глубины его естества всплывала другая душа, в обычное время спящая… и это выглядело жутко.