Сергей Садов - Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война

Та слушала внимательно, стараясь не пропустить ни слова. Перебивать или как-то комментировать услышанное она явно не собиралась. Мальчик отвернулся. Как ни странно, но оказалось, что именно такого вот слушателя ему и не хватало. Человека, которому можно, грубо говоря, поплакаться и который не осудит и всегда поддержит. Не перед подчиненными же душу выворачивать? Вот только нужен ли девятилетней девочке такой груз?

Но та решила все сама. Встала, подошла сзади к Володе и обняла.

— Ты хороший.

— Хороший? — нервно хмыкнул Володя. — Оказывается, все, что я могу, — так это только других поучать. Как умно рассуждал, что командир должен находиться в стороне от битвы, чтобы вовремя подмечать все нюансы и перемещать резервы. И что я сделал в первом же бою? Носился по всем оборонительным сооружениям как сумасшедший. Каким мудрым себя чувствовал, заметив прорыв и вовремя подведя туда резервы… Только позже сообразил, что если бы я не носился по укреплениям, то заметил бы его намного раньше и намного раньше сумел бы направить свежие силы. Сейчас вот думаю: сколько по моей вине погибло там?..

Вряд ли Аливия много понимала из того, что говорил Володя, но этого и не требовалось. Мальчику нужен был просто сочувствующий слушатель, чтобы выговориться, а девочка могла его подбодрить, и не понимая всего того, что ей рассказывают. Она всем сердцем чувствовала, что сейчас важно не то, понимает она или нет, а ее поддержка и сочувствие.

— А ну, хватит хныкать! — вдруг громко сказала девочка. — Конечно, ты ошибаешься! Но если хочешь никогда не ошибаться, то и не делай ничего.

Володя замер, потом развернулся и подхватил девочку на руки. Рассмеялся.

— Уела! Ну, уела. Надо же, запомнила, что я тебе тогда сказал. Я ведь думал, мимо ушей пропустила, как обычно.

— Я ничего не пропускаю мимо ушей, — надулась девочка.

— Знаешь, ты права… Только вот цена моих ошибок — человеческие жизни. Это тяжелее всего принять. — Володя подошел к столу и усадил девочку на него. — Да, ты права. Можно забиться в угол, испугавшись, а можно усвоить урок… Спасибо тебе, Кнопка. Опять ты меня спасла… вправила мозги старому идиоту.

— Какой же ты старый? — удивилась Аливия.

— То есть с тем, что я идиот, — ты согласна? И откуда у тебя столько мудрости?

— Ты научил, — бесхитростно отозвалась девочка, доверчиво глядя на него своими пронзительно синими глазами.

Володя поперхнулся и поспешно отвернулся, замахал руками.

— Кнопка, прекрати меня смешить. Вот помру сейчас от смеха, что делать будешь?

— Позову на помощь дядю Джерома.

— Дядю… Гм… С каких это пор он тебе дядей стал? Ой, не отвечай! Это был риторический вопрос.

— А что такое ри… рито… pитa… ну, этот самый вопрос?

— Такой вопрос, ответ на который не требуется.

Аливия задумалась.

— А зачем тогда его задавать?

— Вот и я над тем же думаю. Вот что, посиди-ка пока вон в том углу. Я тут сейчас быстро закончу и попрошу, чтобы… хм… дядя Джером тебя обратно отвел, как только он перестанет мне быть нужен.

— А со мной еще брат пришел.

— Вот как? Великолепно.

Володя выглянул за дверь.

— Руперт! Зайди на минуту.

Когда юноша вошел, Володя махнул в сторону Аливии:

— Вот что, забирай это сокровище и отвези домой, Филипп обеспечит охрану. — Володя снова выглянул в коридор. — Филипп, найди кого-нибудь, чтобы проводить Аливию и Руперта до дома, а сам займись тем, о чем я просил. Остальных тоже касается: сегодня вечером совет. Все! Все вопросы к тиру Роухену! Меня до вечера нет! Джером, заходи, ты мне нужен.

Дождавшись, когда все разойдутся, Володя закрыл дверь и повернулся к Джерому:

— Говори.

— Обыскали дома всех выявленных шпионов. Золото, как и договаривались, забрали себе люди Крейса, а все бумаги и книги, как вы и приказали, свезли к вам в дом. Все прошло тихо.

— Да… И почему в сутках так мало часов? Похоже, сегодня до совещания я не успею переговорить с ними — надо для начала с пленными разобраться… Обещал тут одному офицеру… Но вот с Раймондом переговорить придется. Кстати, Гирона не видел?

— Гирона, милорд?

— А, ты его не знаешь. Куда же он пропал?

Тут в дверь осторожно постучали.

— Ага, наверное, это он. Гирон, ты?

— Я, милорд.

— Ну так заходи.

Гирон вошел, слегка пошатываясь, с рукой на перевязи. Володя минуту изучал его, потом поморщился.

— Плохо. Очень плохо, Гирон. У вас все преимущества были, а вы умудрились дать себя ранить. Погибшие?