Елена Величка - Кольцо демона

Уходящий датчанин едва виднелся на фоне серого неба и вскоре совсем скрылся за стальными хребтами волн. Море превратилось в безжизненную пустыню. Лишь обгоревшие, дымящиеся обломки — следы сражения — виднелись повсюду на его поверхности. Набегающие волны окатывали пеной двух уцелевших людей, скорчившихся на изуродованных останках мачты, и вода, стекающая вниз по скользкому дереву, была тревожного красноватого оттенка.

В пылу сражения Хёгвальд не замечал, что ранен, но теперь жгучая боль захлестнула его, как поток лавы. Красный туман застилал ему глаза. Обнимая цепенеющего от холода Фогеля, Хёгвальд изо всех сил старался удержаться в сознании. Он никогда не дорожил жизнью, много раз рисковал ею, находя в этом удовольствие. Но сейчас, когда его силы понемногу уходили вместе с кровью, он с радостью продал бы душу дьяволу за возможность сохранить жизнь ради мальчика, который доверчиво прижимался к нему, не подозревая о том, что скоро останется один посреди мрачного моря.

Пасмурный день потускнел, сумерки поглотили его сероватый свет, а затем наступила тёмная безлунная ночь.

— Мы недалеко от берега, — сказал Хёгвальд. — Возможно, завтра мы увидим его или нас подберут рыбаки. Молись. Ян, твои молитвы дойдут до Бога. Ближе всех к нему дети и ангелы.

— Но я не знаю молитв, гере капитан! — упавшим голосом произнёс Фогель. — Я ведь не ходил в школу. Это значит, что Бог не захочет нас спасти?

Не отличавшийся набожностью Хёгвальд попытался вспомнить какую-нибудь подходящую к случаю молитву, но в голове у него вихрем кружились обрывки матросских песен, повествующих о кровавых сражениях на море, о казнях и пытках, о чудовищах, уничтожающих корабли со всей командой. Ужасные образы скользили перед ним. Ему казалось, что на дне моря бушует пламя и красные отблески скользят по гребням волн.

— Мне нравится твоё кольцо, — произнёс голос, звук которого заставил Хёгвальда вздрогнуть. Он поднял глаза.

В оранжевом зареве нездешнего огня перед ним на крестовине мачты стояла высокая стройная женщина в светлом платье. Босая, с длинными развевающимися на ветру пепельно-русыми волосами, она напоминала сильфиду. На шее у неё висело янтарное ожерелье, запястья украшали костяные браслеты. Окинув Хёгвальда презрительным взглядом, она усмехнулась:

— Мои проклятия сбываются быстро…

— Если ты та самая ведьма, что посетила меня перед отплытием, — сказал Хёгвальд, — то ответь, что я должен сделать для того, чтобы ты оставила меня в покое?

— Моё проклятие уже сбылось, и если я сейчас оставлю тебя, ты умрёшь ещё до рассвета, но я могу спасти тебя и мальчика, если ты отдашь мне своё кольцо.

Георг Хёгвальд снял с руки мерцающий сапфир в тяжёлой серебряной оправе и протянул ведьме. Глаза её блеснули, как у волчицы. Она схватила кольцо и быстро надела себе на палец.

— Хорошо, — удовлетворённо произнесла она. — Ты отдал мне свой амулет. Дай мне руку, пойдём со мной.

Удивляясь тому, что делает, Хёгвальд взял ведьму за руку и с неожиданной лёгкостью поднялся на ноги. Ингрид взмыла вверх, увлекая его за собой. Оглянувшись на Яна, Хёгвальд похолодел: рядом с мальчиком на обломке мачты, скорчившись, лежал он сам. Он рванулся назад, но Ингрид удержала его.

— Не смотри туда и не пытайся понять то, что увидел.

— Погоди! Я не могу идти с тобой.

— Из-за мальчика?

— Да. Я должен остаться с ним или взять его с собой.

— Ты любишь его, — сказала Ингрид более мягким тоном, — и готов заплатить любую цену, чтобы выжить ради него, а не ради себя. Я понимаю тебя. Люди отняли у меня то, что было мне дорого. Я не поступлю с тобой так. Вы оба спасётесь, если ты согласишься пойти со мной. Сегодня большой праздник духов, и я не хочу появиться на нём одна. Мне нужен спутник.

— Ты хочешь, чтобы я участвовал в сатанинской оргии? Боюсь, что из меня выйдет плохой кавалер. С раной в боку я не на многое гожусь.

— Я дам тебе волшебный напиток, заживляющий раны. Идём же! Ты не похож на праведника, и вряд ли ангелы спустятся с небес, чтобы спасти тебя.

Не найдя, что возразить на это, Хёгвальд уступил.

…Они летели низко над острыми гребнями волн, направляясь, как ему казалось, не к берегу, а в открытое море. Доверившись своей спутнице, Хёгвальд больше не задавал вопросов.

Впереди на горизонте проступила во тьме густо-чёрная линия. Расширяясь, она постепенно приняла очертания скалистого берега. Хёгвальд с недоумением вглядывался в приближавшуюся землю. Дания осталась позади, и он не помнил, чтобы на морских картах в этом месте был обозначен какой-нибудь остров.