Дарья Орехова - Амулет для ведьмы

— Сэлли, дорогая, — повторилась Линда. Волнуется, змея. Девушка заранее чувствовала к ней неприязнь, но смело улыбалась, надеясь, что Линда примет отразившиеся на ее лице чувства за те, какие та сама хотела вызвать.

Пришлось обойти кровать, чтобы сесть рядом. Линда взяла Сэлли за руки, должно быть, для пущей драматичности.

— Ты представить себе не можешь, что было, пока тебя не было! — от восторга голос "актрисы" стал выше. — Ты наверняка заметила, вот, когда мы все только приехали в поместье, когда нас представили князьям…

— "Похоже, кусок событий выпал из твоей головки, дорогая!" — подумал Сэлли.

— Он так посмотрел на меня — я тут же растаяла. — Дальше шел явно пересказ одного известного романа. По крайней мере, она точно слышала подобное от менестреля года два назад, тот был столь голоден в тот момент, что согласился нараспев прочитать главу из соответствующей книжки на потеху полупьяной толпе в харчевне.

— Мне говорили, что он так, ну знаешь, к женскому полу не очень серьезно относится. Но у нас с ним все серьезно!

— "С кем же это? — Удивилась Сэлли. — Двое братьев женаты, один вообще на мне, остается только средний брат — да вроде про него наоборот говорят, очень даже серьезно относится. Ну не вдовец же, старший князь?"

Между тем Линда сделала шикарную паузу, и Сэлли приготовилась к сногсшибательной концовке.

— У нас с ним ребеночек будет!

— С кем? — не выдержала девушка.

— С младшим князем Даленом, с Дирком! — заявила Линда восторженно.

Сэлли, кажется, на мгновение потеряла сознание, а потом просто замерла, не в силах пошевелиться. Даже мысли застыли на месте, чего ей до сих пор не удавалось добиться упражнениями по пассивной концентрации.

— Когда царь разрешит вам с ним развестись, мы поженимся! — продолжила счастливая невеста. — Вся семья так рада, особенно ребеночку — новый верит вырастет!

Сэлли с усилием кивнула, поздравила и, стараясь не расплескать гордость, поспешила к себе. Закрыв за собой дверь, она сползла на пол. Мимо по коридору протопала Линда, похоже, бежала вприпрыжку.

Нет, все правильно. Брак у них не настоящий. И вообще, если бы не Владомир, они с Дирком почти что враги. Но от такой новости, она, кажется, чуть не умерла. Глупая какая! Жаль, что заклинание бесчувствия сошло, ей же как-то придется теперь на люди выходить.

Только к вечеру Сэлли смогла взять себя в руки. За это время к ней раза три кто-то приходил и стучал в запертую дверь, которая делала вид, что за нею никто не прячется. Зеркало же отказалось сжалиться над ней и раз за разом являло жуткую покрасневшую, вдобавок опухшую, физиономию.

Дождавшись часа, когда все должны бы были собраться вместе на ужин, Сэлли показала своему зареванному зеркальному изображению язык и как есть побежала в отведенную драконам башню.

Смотритель появился с диким воинственным криком, уже с порога замахиваясь лопатой. Споткнувшись об не ожидавшего вторжения Ужаса, он пролетел башню насквозь, застряв в узкой бойнице благодаря вовремя выставленному поперек черенку этого самого орудия. Ужас тихонечко пробурчал что-то нецензурное, благо уже успел поднабраться от этого же смотрителя. Удар только неодобрительно вздохнул, из его ноздрей вырвались две черные дымные струйки. Обернувшись, отдышавшись, смотритель все-таки признал госпожу и укоризненно покачал головой.

— А я уж, леший знает что, подумал! Никто кроме меня в башню-то не заходит, господа сами спускаться изволят.

Госпожа Страх радостно закивала, дескать, правда, изволим.

Разбудил Сэлли душераздирающий визг. Она подскочила на кровати, бешено озираясь вокруг, но было еще слишком темно. Девушка прислушалась, сердце билось в груди как сумасшедшее и мешало. Но через секунду в ее дверь оглушительно забарабанили. Она вскочила и на ощупь откинула щеколду. В коридор падал свет из-за открытой настежь двери в комнату Линды, сама женщина оказалось прямо перед Сэлли. Она, рыдая, упала перед ней на колени, громко причитая. При этом она ухватилась за девушку, не давая отстраниться.

— За что, за что? — повторяла она, заливаясь слезами.

Удивительно, как одна женщина может произвести столько шума. Кажется, она сумела поднять на ноги всю крепость. Свет фонарей самых проворных осветил жуткую картину. Линда, стоявшая до этого на коленях, при прибытии свидетелей вскочила, раскинув руки. Она была в белой ночной рубашке, по которой разлилось обширное кроваво красное пятно.