Брент Уикс: По ту сторону тени

У Кайлара вырвался вопль разочарования. Синяя вспышка пламени охватила лицо в суровой горестной маске и все тело, покрытое ка'кари. Он слышал шаги за спиной. Один из телохранителей полководца хотел напасть сзади, но талант Кайлара нахлынул, подобно прибою, и он, перепрыгнув через голову, вскочил стражнику на плечи и оттолкнулся. Кьюрец упал на землю, а Кайлар в облаке синего огня пронесся в воздухе и исчез за деревьями.

Прежде чем ухватиться за ветку, он погасил пламя и снова стал невидимым. Ночной ангел перепрыгивал с ветки на ветку, хватаясь за них единственной рукой, забыв об осторожности. Если не предпринять решительных мер сегодня же ночью, Логана и его людей ждет неминуемая гибель.

— Это и есть Охотник? — поинтересовался Гаруваши.

— Кое-кто похуже, — откликнулся побледневший от страха Фейр. — К нам наведался ночной ангел, единственный из людей, кого тебе следует опасаться.

Глаза Лантано Гаруваши вспыхнули огнем, и Фейр понял, что полководец считает «человека, которого следует опасаться» достойным противником.

— Куда он направился? — спросил вождь.

Элена, умирая от усталости, наконец подъехала к маленькому постоялому двору в Торрас-Бенд, а в этот момент юная красавица с копной рыжих волос, завязанных в конский хвост, садилась на чалого жеребца, намереваясь отправиться в путь. В левом ухе девушки сверкала сережка. Вскоре прекрасная всадница скрылась из виду, а местный конюх еще долго с вожделением смотрел ей вслед.

Конюх был так поглощен своим занятием, что не заметил Элены, и она едва не сбила парня с ног. Он тупо уставился на приезжую.

— Эй, ваша подруга только что уехала, — сообщил конюх, показывая рукой на удаляющееся облачко пыли.

— Не понимаю, о чем вы, — откликнулась Элена.

Она так устала, что не могла сообразить, в чем дело. Два дня пришлось идти пешком, а потом ее отыскала одна из лошадей. Элена так и не узнала, что случилось с остальными пленниками, а также с охотником, который спас ей жизнь.

— Вы еще можете ее догнать, — настаивал конюх.

Элена успела рассмотреть девушку и была уверена, что раньше они никогда не встречались. Она устало покачала головой. Прежде чем отправиться в Сенарию, нужно собрать запас еды здесь, в Торрас-Бенд. Кроме того, уже стемнело, а после долгого путешествия в компании с халидорцами, которые захватили ее в плен, Элене больше всего на свете хотелось выспаться и смыть с себя дорожную грязь.

— Я останусь здесь, — ответила она.

Девушка зашла в дом и сняла комнату, щедро заплатив растерянной хозяйке серебром, которое нашла в переметных сумках, а потом с наслаждением вымылась сама, постирала пропитавшуюся грязью одежду и уснула мертвым сном.

Еще до рассвета Элена с содроганием облачилась в слегка влажную одежду и спустилась вниз.

Хозяин постоялого двора, худощавый молодой мужчина, выносил ящик, заполненный вымытыми бутылями, которые он расставлял горлышком вниз, чтобы лучше просохли, прежде чем самому отправиться спать. Едва взглянув на Элену, он дружелюбно кивнул.

— Через полчаса жена приготовит завтрак. И… о господи! — Он снова посмотрел на Элену, как будто видел девушку в первый раз. — Майра мне не сказала…

Мужчина привычным движением вытер руки о передник, хотя они были абсолютно сухими, и направился к столу, заваленному всякими безделушками, записками и счетными книгами.

Порывшись в груде хлама, он извлек нужную записку и с виноватым видом вручил Элене.

— Вчера вечером я вас не видел, а иначе сразу бы отдал ее вам.

На свернутом листе бумаги были имя Элены и описание ее внешности. Элена развернула листок, и оттуда выпала скомканная записка, написанная рукой Кайлара. В уголке стояла дата, тот самый день, когда он оставил Элену в Кернавоне. Невидимая рука сжала горло, словно тисками.

Элена, прости. Клянусь, я сделал все, что мог, но есть вещи, которые стоят гораздо больше, чем мое счастье. А еще есть то, что могу сделать только я один. Продай это мастеру Бурари и перевези семью в более спокойную часть города. Буду любить тебя вечно.

Значит, Кайлар по-прежнему ее любит, Элена всегда это знала и не сомневалась в его любви, но видеть признание, написанное неразборчивым почерком любимого, так необычно и странно. Из глаз ручьем лились слезы, а ей было все равно. Элена не замечала хозяина постоялого двора, который с ошарашенным видом толкался поблизости, не зная, как себя вести с женщиной, надумавшей без каких-либо видимых причин реветь в его гостинице.