Брент Уикс - По ту сторону тени

— Завидовал и ревновал? — возмутился Дарзо. — Я владел черным ка'кари, самым могущественным артефактом. Мы с Эзрой поссорились, потому что он отдал тебе один из ка'кари. И это только подтвердило ложь, которой ты поверила. Нет, Трейс, в то время ты не была безобразной, зато сейчас — настоящая уродина. Посмотри, что ты натворила. Семь столетий север страдает под властью тьмы, в которую ты его погрузила. Вот на что Трейс Арвагул ария потратила свой ум и силы! Посмотри на дело своих рук. Разве стоило ради этого стараться? Зачем ты так поступила?

«Ради бессмертия, — выдохнул ка'кари в ухо Кайлару. Кайлар мог поклясться, что до ка'кари наконец-то начала доходить правда. — Белый ка'кари способен создать красоту и чарующую силу, которой можно воспользоваться для принуждения и совершения насилия. Она пыталась превратить свой ка'кари в мое темное подобие и с его помощью вызывать поклонение, чтобы потом похитить жизнь у своих „добровольных“ поклонников и обожателей. Но затея не удалась, потому что душой моей магии является любовь, а любовь не подчиняется принуждению. Трейс лишилась телесной оболочки и останется бесплотной, пока не отыщет человека, любовь которого совсем не похожа на те чувства, что способна испытывать она сама. Человека, который добровольно, без всякого принуждения, отдаст Трейс свое тело».

Значит, ей удалось найти нужного человека в лице Элены.

— Ты спрашиваешь, зачем я так поступила? Потому что такова моя воля. Я — богиня Хали. Кому-то нужно расплачиваться за бессмертие. Признайся, Акелус, кто заплатил своей жизнью за твое бессмертие?

— Таких людей слишком много, — побледнев, ответил Дарзо. — Ну хватит, Трейс. У нас нет времени.

— Мое время как раз настало.

Кьюрох превратился в руке Трейс в тонкий жезл, который она подняла вверх. Во все стороны разлетелись черные клубы, потом исчезли. Стены Зала ветров стали прозрачными, как стекло, открывая взорам потемневшее поле брани.

— Помнишь, когда Джорсину пришлось столкнуться с полчищами павших? — спросила Хали. — Если бы он меня послушал, то сумел бы их остановить. Ему не пришлось бы сражаться с чудовищами. Он мог бы ими управлять. Джорсин был более сильным магом, чем Ройгарис. Павшие подчинились бы его воле. Стоило отнять их у Ройгариса, и мы бы одержали победу.

Вдруг покрывающая поле боя темнота зашевелилась. Черное покрывало из скопившихся за семь столетий трупов кралов потихоньку оживало, залечивая старые раны. Кралы выстраивались в боевом порядке. Днем, когда на поле боя сошлись сто пятьдесят тысяч людей и кралов, все армии заняли небольшой участок равнины к югу от Зала ветров. Но стоило Хали взмахнуть Кьюрохом, и с земли поднялись несметные полчища кралов и заполонили собой все пространство, сколько мог видеть глаз. Кайлар увидел, как убитый им днем титан снова встает на ноги, а за ним начали подниматься сотни других чудовищ, куда страшнее гаранских быков. В небо взмыли стаи огромных и маленьких птиц и летучих тварей, расползались во все стороны огненные муравьи, скалили зубы гигантские кошки и волки, улыбались прелестные дети с жуткими клыками. По полю шли сотни ферали и невиданные лошади с острыми костяными выступами на спине. Неужели Джорсину пришлось сражаться со всей этой нечистью? Подобного ужаса Кайлар не мог и представить.

Союзные армии добрались до Зала ветров и, выстроившись кругом, готовились защищать вершину холма от приближающихся полчищ монстров.

— В моей власти всех их уничтожить, — заявила Хали. — Для этого потребуется Иурес. Что скажешь, Акелус? Неужели ты во второй раз хочешь увидеть, как умирают все, кого ты любишь?

— Из моих рук ты Иурес не получишь, — ответил Дарзо.

— Будь по-твоему, — согласилась Хали. — Кайлар, убей его. Убей их всех.

Ее слова обрушились на Кайлара подобно удару хлыста, и он почувствовал на себе их власть. Он поднялся, чтобы исполнить приказ, узнав знакомое заклятие на принуждение. Только на сей раз заклятие было куда более древним и сильным по сравнению с тем, которое наложил на Ви Гэрот. Пожалуй, оно было сродни чарующей силе, которой воспользовалась Ви во время их первой встречи, когда девушка попыталась его убить. Только тогда основой силы притяжения стала красота Ви, а теперь, когда он, сам бессмертный, стоял перед бессмертной богиней, заклятие на принуждение затронуло все чувства — от вожделения до благоговейного трепета. Оно взывало к любви, которую Кайлар испытывал к Эле-не, его верности и доверию к ней как к жене. Элена была сказочной принцессой, бессмертной богиней, возлюбленной, другом, женой, и все эти узы усилились во сто крат благодаря действию Кьюроха. Ослушание стало невозможным.