Михаил Михайлов - Капитан 2

Досталось и мне: в полдень, когда я отсыпался на квартире (она же и мастерская) гномов, в дверь постучались стражники. Вежливо...ну, почти вежливо, насколько вообще могут быть вежливыми стражники Глава.

Пока те стучались, братья-мастера скидывали всю контрабанду в подвал и спешно вооружались, не собираясь за здорово живешь идти на каторгу. Ситуация прояснилась минут через десять, когда троице вооруженных амбалов с нашивками капралов и сержанта городской стражи, надоело отбивать о зачарованную дверь кулаки и ноги, и те принялись орать. Я почти и не удивился, услышав свое имя.

- Тебя Глав приказал доставить. Пошли, - хмуро произнес сержант, когда я появился на пороге. На вопросы типа 'зачем' 'почему' и 'сейчас не могу, давайте позже' сержант посылал за ответами к начальнику стражи. Через минуту я сидел в тюремной карете, без окошек и с бронированными (тонкие листы стали спасали от тяжелых арбалетных болтов, а чары, нанесенные на металл - от вражеских заклинаний) стенками. Еще через двадцать минут стоял едва ли не навытяжку перед орком с долей трольей крови в жилах.

- Надо же, ещё живой, - с сарказмом протянул Глав, буравя меня своим тяжелым взглядом, от которого хотелось спрятаться за толстой дверью гномьей сокровищницы.

С этой фразы и началось моё затворничество на далекой и напичканной сотнями следящих, охранных, атакующих и чёрт знает ещё какими амулетами вилле. Здесь я попал под арест, который по словам орка являлся охраной моей драгоценной особы. Вилла - трёхэтажный каменный домик с полутора дюжиной не очень больших комнат, огромным подвалом, куда мне доступ был закрыт, и обширным участком земли, обнесенным высокой каменой стеной.

Каждый день сюда прилетал небольшой дирижабль-курьер, выгружал несколько ящиков - от двух-трёх до двух десятков - и улетал.

И над всем этим хозяйством стоял древний, как след мамонта, полукровка-орк с железным крюком на месте левой кисти. Грон, так звали хозяина виллы. Или сторожа, так как подозреваю, что это место является тайным схроном Глава, не чуравшегося скользких делишек (история с контрабандистами, не прикончившими орка с его стражниками лишь благодаря мне, ещё свежа в памяти).

Грон был суров, неразговорчив и вспыльчив. Узнав очень быстро об этих чертах характера, я перестал донимать орка вопросами и просьбами. Вернее, почти перестал - на четвёртый день попросил его дать добро слетать в город на пару часиков. Грон коротко и грубо послал меня.

Просьбу повторил вечером - ответ тот же. Вновь с тем же предложением обратился на следующий день, потом через день...

А утром седьмого дня к нам наведался Глав. В это время я ещё крепко спал, рассчитывая побороться с подушкой ещё не меньше часа, а тут:

- Вставай, к тебе у Глава очень важный разговор.

И одновременно со словами меня грубо дернули за левую ногу. И тут же отпустили конечность, чем смогли спасти свой шнобель от моей правой пятки, которой я машинально попытался лягнуть обидчика.

- Вставай или я тебя притащу к Главу в чём ты есть, - повторил Грон.

- Что б тебя демоны забросили на необитаемый, сплошь из одного песка состоящего, остров, Грон, - в сердцах пробурчал я. - Ладно, ступай и скажи, что я через пять минут буду.

- Через минуту. И я прослежу лично, чтобы ты не потратил ни одной лишней секунды, - отрезал однорукий орк. Зная его характер, я был уверен, что на шестьдесят первой секунде этот угрюмый сторож и надсмотрщик потащит меня в одном сапоге, если я не успею нацепить второй. Так что пришлось одеваться с такой скоростью, которой позавидовали зелёные новобранцы, натягивающие свою форму и с испугом поглядывая на горящую спичку в руках сержанта.

Пришлось обойтись рубашкой со штанами, сапогами и - без неё что голый - перевязью со шпагой и револьвером. Как только натянул второй сапог и слегка притопнул каблуком, Грон кивнул на дверь:

- Пошли.

Глав расположился в небольшой комнатке без окон, но, не смотря на эдакую 'казематность', помещение выглядело уютно: толстый ковер на полу, мягкая мебель, матерчатая обивка стен и потолок, набранный из деревянных резных дощечек, выкрашенных в мягкий тон. Сам орк развалился в глубоком кресле, рядом с которым стоял невысокий столик из черного дерева, украшенный бутылкой красного вина и стеклянным бокалом, на дне которого притаились несколько багровых капель терпкого напитка.

- Доброго утра, господин Глав, - угрюмо поприветствовал я начальника стражи и, не дожидаясь ответа, уселся в кресло напротив орка.