Антон Ленников: Остров в тумане [СИ]

Волны накатывают одна за другой, лениво стирая мои следы. Медленно иду по кромке прибоя, ботинки давно промокли, но это неважно. Я прихожу сюда почти каждый год наперекор репортёрам, слухам и семейным сценам. Жена была твёрдо уверена, что в эти странные поездки я езжу на свидания с любовницей. Она права, конечно, в некотором смысле. Впрочем, этот раз будет последним. Я смотрю на горизонт, где должен быть берег соседнего острова, но насколько хватает глаз, только море и туман. Как она говорила: «Если больше не видишь берег, значит, не сможешь вернуться». Ничего, я и не собираюсь. Остров Туманный — ничем непримечательный кусок скал и песка посреди океана. Несколько чахлых, невесть как выросших здесь деревцев, маленький родник с крохотным оазисом жёсткой травы. Здесь я останавливаюсь на несколько минут — нужно отдышаться. Достаю из кармана фляжку и делаю несколько глотков. Бренди, что я перелил во фляжку в гостиничном номере, не самый хороший, но сойдет. Наклонившись к роднику, пью воду, чистую и холодную, как лёд. Дыхание на миг перехватывает, и я кашляю, сплёвывая в прозрачную воду кровавые сгустки. Ничего, это тоже уже не важно, почти неважно. Я проследил за розовым облачком крови, как они медленно тают в проточной воде ручейка, потом достаю из полупустой пачки сигарету и прикуриваю, глубоко затягиваясь. Грудь немедленно отзывается ещё одним приступом кашля, но мне удается его подавить. Осторожно сажусь, опираясь спиной на камень, достаю блокнот и пытаюсь его пристроить на колене поудобнее — профессия запускает когти слишком глубоко в душу, даже сейчас, измученный болезнью, пришедший, подобно старому мамонту, умирать на этот остров, я пишу. Карандаш царапает линованную бумагу записной книжки, буквы получаются неровные, отвык я писать руками, куда как привычнее барабанить по клавиатуре. Наверное, это получиться странная история, чуть сумбурная, может слишком короткая, но я хочу её рассказать.

Почти тридцать лет назад мы собрались группой и поехали на острова. Во Владивостоке гряда островов недалеко от города — это универсальное летнее развлечение. Обычная студенческая компания: жаркое солнце, холодное пиво, гитара и весёлый смех. Мы были на острове Рейнеке — почти безлюдной скале, чуть облюбованная туристами. Я поспорил с приятелем, что мы доплывём до ближайшего острова. Я тогда отлично плавал. Мы плыли в тёплой прозрачной воде, а потом мой соперник, кажется, его звали Денис, повернул назад, может, понял, что не рассчитал своих сил. А я плыл дальше, иногда опуская воду в лицо, разглядывая морское дно. Глубина была метров двадцать, не меньше, но вода была почти идеально прозрачной. Тогда я впервые заметил что-то, похожее на человеческую фигуру. Конечно, я не придал этому значения — камни и световые блики часто играют с нашим воображением. Когда я понял, что переоценил свои силы, возвращаться было уже поздно, я должен был доплыть. А потом вдруг наполз густой туман, странный, такие бывают по утрам на побережье, а не в полдень, посреди океана. Я плыл в тумане, с лёгким ужасом понимая, что могу потерять направление и проплыть мимо берега…

Уже много позже, из рассказов местных жителей, я узнал чуть больше об острове Туманном, таинственном клочке суши, где людям мерещатся странные вещи, а лодки, ушедшие в туман, не всегда возвращаются назад. Если бы я знал это тогда, то повернул бы, невзирая на усталость. Когда я всё таки доплыл то долго барахтался на мелководье и никак не мог выбраться на берег — тело не хотело слушаться. Только когда вылез, я с удивлением заметил, что туман рассеялся, словно его и не было никогда. Вдалеке был виден берег Рейнеке, даже дымок от костра угадывался. По форме остров напоминал полумесяц, или половинку бублика, если кому-то не нравятся поэтичные сравнения. С одной стороны он был обращен к материку — там были невысокие скалы, зато внутренняя часть выстлана песком, белым, как сахар. Не хватало только пальм, что бы довершить тропический пейзаж. Вместо них здесь росли чахлые ивы, и какие-то незнакомые деревья с большими листьями, и толстыми извитыми корнями. А самое главное, здесь было тихо, только едва слышный шорох волн на песчаном пляже. Здесь я её и встретил. На вид девушке было лет семнадцать: стройная, точёная фигура, длинные рыжие волосы до пояса и упругая загорелая кожа, только когда она обернулась, я понял, что она совсем без одежды, только на шее поблёскивала перламутровая ракушка, до этого её наготу скрывали длинные волосы.