Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе

— Пусть на твоей стороне силы, которыми я повелевать не могу — ты не сможешь одолеть меня. И пусть ты владыка тьмы, и пусть могущество твоё во сто крат больше, и пусть ты видел то, что не может привидеться в самом жутком кошмаре — тебе не дано победить.

Он вскинул руку — но отскочил, будто оттеснённый неведомой силой. Незримой, неосязаемой…

Ещё шаг. На его лице отразилось непонимание:

— Что ты сделала со мной?

— Я сильнее тебя.

Она смотрела прямо в глаза Палача, а тот лишь слепо пятился назад — пытаясь, но не в силах отвести взгляд.

— Потому что моя душа — свет. И чистая душа имеет силу, какую зло не может даже себе представить.

Шаг.

Они уже были у самого моста.

— Я уничтожу тебя! — его голос наконец сорвался на крик. — Защищайся! Сражайся!

Таша лишь подняла ладонь, вытянув руку в безмолвном "стой" — и метнувшийся вперёд амадэй замер, наткнувшись на незримую преграду.

— У тебя нет власти надо мной.

Шаг.

Мост был уже совсем близко. Он изворачивался, пытаясь выбраться из ловушки — бесполезно.

Ни то услышать, ни то вспомнить…

"Силой души своей…"

— И светом души моей…

"Властью, данной мне…"

— Силой, данной мне…

"Словом, что произнесено было до начала времён…"

— Словом моим…

"Я освобождаю тебя".

— Я повелеваю тебе — возвращайся во мрак.

Таша сделала последний шаг. Он отшатнулся и, потеряв равновесие, миг балансировал на краю.

То, как амадэй, не успев даже вскрикнуть, рухнул спиной назад, Таша просто увидела.

А то, как он исчез, провалившись сквозь мост, которого для него не могло существовать, и то, как его без звука приняла в свои объятия бездонная сизая мгла — увидела в разных реальностях.

Воин, Палач, Избранный Богиней закончил своё существование.

Добро победило.

Таша опустилась на колени, глядя на своё отражение в весело бегущей воде, и первые солнечные лучи вызолотили её волосы. Потом сорвала с шеи зеркальце и кинула в ручей.

Вот и всё.

Она не улыбалась. Ни сил, ни радости в ней не осталось.

— Всё, что я хочу… — Таша протянула руку и зачерпнула горсть ледяной, не по-летнему ледяной воды, глядя, как она утекает сквозь пальцы. Подняла лицо к солнцу, выглядывающему из-за горизонта. — Я хочу, чтобы мне вернули тех, кого я любила и кого ты у меня отнял.

Вытерла руку о юбку, встала, окинула взглядом умиротворённую Пустошь — и, обернувшись, взглянула в лицо Джеми, со странной тревогой следившего за ней.

— Знаешь, а вот всё и кончено. Всё позади. Мы свободны, — Таша перевела взгляд на что-то за его плечом. — О.

Джеми обернулся — и сдавленно застонал.

— Мне даже интересно, — задумчиво сказала Таша, вглядываясь в далёкие фигурки всадников, — почему подмога всегда приходит слишком поздно. Те же городские стражники, к примеру… Они всегда оказываются в нужном месте, когда всё уже произошло. И им остаётся только прибраться.

— О чём это ты?

— Да так… да так. Ни о чём. Изучение законов жанра, — Таша приставила ко лбу ладонь козырьком. — Хм… Почему-то мне кажется, что они сильно не в духе…

Джеми в понурой обречённости повесил голову.

— Кажется, — заключила Таша, опуская руку, — я всё-таки увижу исторический момент съедения тебя живьём.

— Кажется, — поправил её Алексас, расправляя плечи, — разговор действительно предстоит серьёзный.

— И он упал.

— Просто упал.

— Да, просто упал. Вроде бы крыльев я у него не замечал, — добавил Алексас. Невероятно, подумала Таша, он посмел подтравить голос иронией…

Они сидели в кружке на вереске — отойдя подальше от ручья, как заметила Таша. Найж созерцал молодёжь с гремучей смесью любопытства, потрясения, уважения и суеверного ужаса. Альв же… просто созерцал. Но равных ему в созерцании нужно было поискать.

— Что ж, — произнёс Герланд негромко, точно высказывая мысль вслух, — похоже, это действительно сработало…

— Они убили Воина, — сказал Найж. — Они убили Воина. Они убили Воина…

— И они убили Воина, — подвёл итог Герланд. Подпёр подбородок скрещёнными пальцами и взглянул на Ташу ещё внимательнее, чем прежде — от этого взгляда по спине девушки словно протекла струйка раскалённого льда. — Итак, как я понимаю, в услугах Жураг Нара ты больше не нуждаешься.

Его предположение Таша подтвердила коротким кивком.

— И, как я понимаю, в таком случае идти с нами ты не пожелаешь.

Ещё один кивок.

— А если мы заставим?

— Не заставите, — уверенно ответила Таша. — Насилие — оружие Его Величества, а вы, освободители, по-другому действуете.