Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе

Стало слышно, как где-то за окном шелестят, танцуя с ветром, дубовые листы.

"Мне очень жаль, девочка, но ты — лишь разменная монета в чужой игре, а твоя сестра — ниточка, за которую можно эту монету тянуть. Я не хотел убивать твою мать, но иначе не вышло. Искренне сожалею, что причинил тебе столько боли. Искренне сочувствую, поверь".

Тени танцевали на стенах.

"Есть вопросы — задавай. Я отвечу".

Таша разомкнула губы:

— Убирайся.

"Я тебе не желаю зла. И не притворялся тем, кем не являюсь… в отличие от некоторых. Во всём, что я сделал, не было ничего личного".

— Убирайся, слышишь?

"Хотя для тебя это было очень личным, понимаю…"

— УБИРАЙСЯ!!!

Высокий, пронзительный, почти птичий крик разбился звоном об оконное стекло.

"Как скажешь. Когда станешь достаточно адекватной для разговора — ты знаешь, как меня позвать. До скорой встречи, девочка… моя".

Тишина зазвенела в ушах.

Таша лежала, не шевелясь, не моргая, — и лишь отражение ровного огонька свечи странно дрожало и плыло в серебре её глаз.

Наконец она медленно слезла с кровати, подошла к лежащему на полу зеркалу и нагнулась — когда дверь распахнулась так резко, что ударилась о стену:

— Кажется, я уже говорил, чтобы ты избавилась от этого предмета?

Таша, не торопясь, выпрямилась, глядя в залитый луной чёрный бархат ночи, расстилавшийся за окном.

— Ты пыталась его использовать?

— Я видела в нём Лив, — на дэя она не смотрела, но Арон сам взял её за плечи и повернул к себе:

— Таша, волшебные зеркала — не игрушки. А тем более полученные таким путём… и от таких, мягко говоря, сомнительных персон. С Лив всё будет в порядке и без твоего наблюдения, поверь.

Крепко сжимая зеркальце в соединённых ладонях, Таша смотрела в его глаза. Эти глаза…

— Избавься от него сейчас, пока не поздно. Прямо сейчас… выброси в окно. Прошу тебя.

…они сияли мягким и грустным светом. Как всегда. И свет… он был…

Заразительным. Он заполонял собой все мысли, затягивая их радужной пеленой, обволакивая дурманящим светлым туманом, твердя "всё хорошо, всё будет хорошо…"

Дэй моргнул — изумлённо?..

— Да, иногда это бывает трудно… подобные вещи не так просто расстаются со своими владельцами, пусть даже и временными. Что ж, тогда отдай его мне.

Туман… он был всегда. Но только сейчас Таша почему-то смогла его заметить — осознать разумом, который отчего-то не заволокло безмятежным доверием, который будто съёжился в островке ясной прохладной тени посреди этой лучистой пелены…

— Таша, отдай его мне. Ты же знаешь, я тебе зла не желаю.

"Я тебе не желаю зла…"

"…а ты просто шла за этими лучистыми глазами, как крыса за волшебной дудочкой — почти без вопросов, почти без сомнений…

…ну что ж, это вполне естественно. Ты же всего-навсего глупая маленькая девочка, а он… Хотя даже забавно: иметь такую власть над тобой, когда он даже не удосуживается посвятить тебя в свои планы…

…когда он ведёт тебя туда, куда вздумается ему, ничего не объясняя…

…и когда он называет это — доверием…"

— Нет.

Таша чувствовала себя во сне. А, может, наоборот — только проснувшись?..

Но две вещи она осознавала ясно.

Первую — что быть разменной монетой можно лишь в игре между двумя людьми.

Вторую — что слишком многие говорили что-то о масках и притворствах, чтобы можно было и дальше к этому не прислушиваться.

— Нет, — её голос звучал осколками льда. — Я сама решу, что с ним делать. Мне надоело, что ты всё решаешь за меня и без меня.

Наверное, впервые она увидела в его глазах удивление.

— Это зеркало… — дэй даже отступил на шаг, — оно как-то влияет на тебя… неужели ты не видишь? Не чувствуешь?

Таша задумчиво разомкнула ладони, посмотрев на мерцающие золотистые отблески:

— Если ты имеешь в виду то, что оно мешает тебе влиять на меня — да, чувствую.

А она-то думала: почему ей так спокойно, когда он рядом, почему всё меняется, стоит ему уйти?

Но ведь так легко принять голос, нашептывающий тебе "ты в безопасности", за свой внутренний…

— И это ты называешь доверием, Арон? Внушая мне те мысли и решения, которые нужны тебе, ты говоришь о каком-то доверии? Внушая спокойствие и… о, Богиня, — Таша вдруг рассмеялась. — Так вот почему я не вспоминала о маме. И о Лив. Я ведь почти не помнила о них… и сейчас не помню. Ты сделал их… неважными. Ты сделал что-то с моими воспоминаниями, да?

— Это было необходимо, — в его голосе звучала боль. — Я бы не стал, если б…