Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе

— Я от вас тоже.

— Кошки издавна не в ладах с призраками!

— Простые смертные, знаете ли, их тоже не особо жалуют. Завести разговор с нечтом, напоминающим неотражённое отражение шаровой молнии, не так-то легко.

— Ах да, я и забыла, что вы не можете их видеть… в отличие от нас, — не преминула съязвить Таша. — И почему ваше время всегда наступает так невовремя? Уверена, будь на вашем месте Джеми…

— Однако на его месте я, и с этим ничего не поделаешь. Равно как и с тем, что призрака мы упустили, — Алексас небрежно взлохматил кудри. — План дальнейших действий?

Таша смотрела, как бархатными волнами колышутся портьеры на ночном сквозняке. Деревянный крестик колол ладонь.

Она просто прошла мимо… и попросила о помощи. Почему?

"…потому что вы её видели".

Таша взглянула в растекшийся по коридору лунный серебристый полумрак.

Она задала загадку. Разрешить её им предстоит самим.

— И, кажется, я знаю, что надо делать, — вслух сказала Таша.

— И что же?

— Для начала неплохо было бы найти этот ксашев проход в это ксашево восточное крыло.

— Портретная галерея, — с интонацией бывалого экскурсовода объявил Леогран.

— Не думаете перейти на мыслеграфии? — невзначай поинтересовалась Таша.

— Увы, семейные и аристократические традиции, необходимые в поддерживании, — вздохнул Леогран. — Но всё же — почему…

— Просто одним дано право видеть призраков, а другим — нет, — невозмутимо откликнулся Арон, — и с этим ничего не поделаешь.

— Что очень жаль, — Леогран несколько досадливо взглянул на Ташу, — имей мы возможность сами поговорить… или хотя бы увидеть…

— Ну, потому мы и здесь, что вы этого не можете, верно? — чуть усмехнулась Таша в ответ.

Алексас, как Таше не хотелось это признавать, оказался весьма толковым провожатым: молча отобрал у девушки план особняка, изучил, осмотрелся, повёл по клубком сплетённым коридорам и заловым анфиладам — и спустя минут десять уже вывел к спальне Леограна. Сам Леогран себя ждать не заставил: объявился вместе с Ароном, освещая путь резным фонариком и ведя с дэем по пути разлюбезную светскую беседу о дядином юбилее, ожидающемся на той неделе. С призраком они благополучно разминулись, а потому известие, что Таше и её "братишке" повезло больше, дэя крайне заинтересовало. Выспросив подробности, Арон задумчиво прошёлся по коридору — а затем, сделав одному ему известный вывод, попросил Леограна показать портреты почивших родителей и тёти.

— Да, род Норманов воистину благороден своей древностью, — с едва уловимой ноткой сарказма заметил Алексас, взглядом оценивая длину галереи.

— Уверяю вас, нашему роду есть чем похвастаться помимо этого, — сдержанно ответил Леогран. Отблески заключённой в стекло его фонаря свечи плясали тенями на мелких трещинах старых красок.

Пару минут коридор оглашался лишь двойным эхом шагов юношей.

— Вот и они, — Леогран вскинул тонкопалую руку, светом фонарика выхватывая холст из мрака. — Наши родители. Портрет десятилетней давности.

Присутствующие дружно вгляделись. Тонкоусый рыжеволосый мужчина насмешливо взглянул на них в ответ. Покойный герцог явно был франтом: чёрные с серебром одеяния его светлости были вычурными донельзя, однако как нельзя лучше подчёркивали горделивую аристократическую выправку. Рядом с ним мечтательно улыбалась женщина в светлом платье — море тончайших кремовых кружев, делающих хозяйку походящей на некое произведение кондитерского искусства.

Таша едва заметно качнула головой — одновременно с Ароном. Не она.

"Но, если я правильно поняла объяснения Джеми, то…"

"…да, ты уже знаешь, кого вы повстречали".

— А вот наш дядя Оррак, — фонарь отвёлся чуть в сторону, осветив соседний портрет, — и его супруга… нынешняя — Камилла.

Особого различия между братьями Норманами Таша, как ни старалась, разглядеть не смогла. Разве что камзол на Орраке был жемчужно-серый, да взгляд не искрился самоуверенной саркастичной хитрецой, а был спокоен до апатичности. Зато живописное изображение герцогини удостоилось от Таши восхищённого вздоха: тяжёлые локоны обсидиановой черноты, обрамлённые пушистыми ресницами тёмные глаза, фарфоровая бледность кожи, аккуратный носик и губы — алые, пухлые, с капризным и безупречно красивым изгибом. Отороченное кружевом чёрное платье обтягивало точёную фигурку, как вторая кожа.

"…ничего себе такая дочь лесничего, а?"

— И её светлость Раксана, — Леогран шагнул вперёд. — Парный портрет сняли после новой женитьбы Оррака, сами понимаете… но все члены семьи Норманов должны быть здесь.