Лев Прозоров - Сказание об игравшем c Судьбой

И вот приблизился Тесхет к вратам из черной бронзы, через которые лежал путь во дворец Матери Судеб, Черной Кошки Исфаххат. И увидел он, что ворота высоки, а стены дворца — выше, а сквозь решетку ворот, сплетенную из тайных письмен, причудливых, как сны, что нашептывает Исфаххат, и непостижимых, как судьбы, что посылает Она Богам и смертным, пробраться можно разве что муравью. И ворота те с оградою стояли еще на земле, а сам черный дворец — на краю неба.

И стал Тесхет кричать под воротами голосом громким, призывая привратника. И подошел привратник — а был им Нефтаххар, сын Тсеррагвы, бывший при жизни великим воином и судьей в Саратше. Увидел он, кто кричит под воротами дворца Ночи, и рассмеялся:

— Что за жаба припрыгала и квакает у порога Госпожи? Ступай в свое болото, зеленая шкура.

— А ты не Нефтаххар ли, сын Тсеррагвы? — вопросил в ответ ему обитатель тростников. — За что ж ты гонишь меня, мудрый правитель? Уж не ты ли, возжелав жену своего тысячника Карххашвы, зореокую Нираллик, отправил его в гибельный поход на оборотней-кшеенов, и, когда погиб злосчастный Карххашва, завладел супругою его? Воистину, не совершал я подобного — отчего ж почитаешь меня недостойным быть по одну сторону этих ворот с собою?

Услышав это, смутился Нефтаххар и отступил от ворот. Услышала и проходившая мимо Сфимитарр, одна из наперсниц Владычицы, и так сказала:

— Кто там кричит столь противно, пороча Великих и посягая на запретное? Отправляйся-ка восвояси, о ты, широко разинувший рот!

— Как не широк мой рот, сиятельная Сфимитарр, — с почтением ответствовал ей божок, — а не шире он, чем твой был в те дни, когда Владычица закаляла первых людей в пламени очага Своего. Не ты ли крикнула тогда от испуга так, что уронила Она создания Свои в горячие угли, и люди, предназначенные красоте и здоровью, уродства и хвори познали? Поистине, не повинен я ни в чьей хвори или уродстве — отчего же ты там, а я — здесь?

Изумилась и смутилась наперсница Судьбы и отступила от ворот, подошел же к ним Такхаганта, бывший при жизни великим мудрецом среди людей, и так сказал:

— О покрытый бородавками, отчего ты так возгордился, что желаешь войти в обитель Ночи?

— Поистине оттого, о покрытый мудростью, что ты вошел в нее, — отвечал Тесхет, — ибо тебя переспорила жена твоего учителя, и ты по ее наущению, духом вошел в тело умершего князя, жен его познал, обет отшельника преступив, я же обетов не нарушал, в тела чужие не входил, и переспорил не только смертную женщину, но даже наперсницу Черной Кошки, Подательницы Рождений и Смертей. Отчего же мне не войти туда, куда ты вошел?

И так спорил он с присными Сестры и Супруги Золотого Кота, и каждого, кто подходил возбранить ему войти во врата черной бронзы, уличал в деле постыдном. И Исфаххат, Владычица Судьбы, Любви и Смерти, восседая в главном покое чертога Своего, за станком, где ткала полотно судеб грядущего дня, обратилась к Ниссулут, Болотной Лихорадке, что сидела у ног Ее, держа моток ниток, и сказала:

— Что за гомон стоит у ворот из черной бронзы? Брату и Супругу Моему не срок еще возвращаться из дневных странствий. Уж не демон ли из Бездны вновь ищет обладать Мною и домом Супруга и Брата Моего? Но нет нынче в Бездне таких, как Мопопа Тысячеклыкий и Кустнашсб Сокрушитель, чьи черепа повесила Я в изголовье Нашего ложа, а кожи постелила в изножье его. Пойди и разузнай, отчего суета у порога Моего.

По слову Владычицы удалилась Ниссулт, прижав большой палец ко лбу в знак повиновения, но вскоре вернулась в негодовании и пала к ногам Черной Кошки.

— О Госпожа, знай, что пришел к порогу Твоему не демон из Бездны, а божок из грязи болотной, во всем подобный жабе, и имеет при себе нечто, завернутое в ткань. Сел он у порога чертогов Твоих и поносит тех, кто служит Тебе — и Богов, и духов, и великих покойников. Меня он похулил, говоря, что развратна я и на ложе укладываю, не разбирая не пола, ни лет. Прогони же, Владычица, от дверей Своих этого злоязыкого!

Тогда, услышав это, поднялась Луноокая со своего престола и направила шаги свои к вратам из черной бронзы, и все, кто столпились у них, расступились и пали пред Нею на лице свое. И склонился до земли маленький Тесхет. Владычица же так сказала:

— Воистину, если нет в чертоге Ночи никого, кто мог бы переспорить маленького божка из речной тины, стало быть, достоин тот божок чертога Моего не меньше, чем те, кто ныне в нем пребывает.

И отворила Она ворота из черной бронзы, и спросила: