Вячеслав Распопов - Фаворит богини

— А Флавия-то зачем притащили? Неужели хочет поквитаться со мной за плюху, пока я крепко связан?!

— Не угадал! Он сейчас начальник тюремного отделения Халки. (Халка — парадный вестибюль Большого дворца, одновременно служил дворцом правосудия.) Теперь твой самый главный начальник, хе-хе.

— «Значит, я в казематах Халки, где содержатся самые отъявленные преступники, которые покидают ее исключительно ногами вперед…».

— А здесь он как толмач…

Речь префекта прервали голоса за дверью, после чего та открылась, и в помещение вошла Углеокая. Выглядела она еще хуже, чем вчера вечером, лицо еще больше посерело, а под глазами образовались тени, похожие на синяки.

— О, какие люди! — подчеркнуто обрадовано воскликнул я, — Хорошо, императрица, что вы пришли — мы тут с приятелями, чтобы разогнать вашу скуку, подготовили веселое представление. Сейчас специально приглашенный из Индии лицедей Виджай — или как его — а да, Вишал, будет делать вид, что жжет меня огнем, режет на куски, и вытаскивает мои внутренности, я буду притворяться, что мне очень больно. После чего мы все, за завтраком, выслушаем ваше мнение о спектакле, а я еще раз с удовольствием послушаю, как вы признательны мне за свое спасение и за подаренный вам трон.

Мадам «Брошкина» не выдержала мой ироничный взгляд, прикусила губу и опустила глаза. То, что я оговорился, называя имя палача — не случайно, я его вспомнил, его имя Виджай, — туг, виртуоз-убийца, специализация яды. Во время «практики» Искандер пару раз вытаскивал его задницу из пасти ловчих. При том, казалось бы, в безвыходных ситуациях. Когда туг услышал свое истинное имя, дернулся, и еще более внимательно уставился на меня, но узнавания в глазах не было. Ну да, костлявый, загоревший дочерна подросток мало чем походил на меня нынешнего.

— А если серьезно, — продолжил я уже нормальным голосом. — за что меня задержали? Если августа решила выслушать мой ответ на свое предложение в такой обстановке, то ответ — НЕТ! Если больше вопросов нет, то развяжите уже. Меня давно ждет мое судно, да и дел невпроворот.

— Нет, Александр! — голос префекта был серьезен, — Дело не в августе. Твои преступления очень тяжкие, ты заслуживаешь смертную казнь, как и твои бандиты с «Авроры». Я думаю, их скоро, тоже доставят сюда. Вернее, тех из них, кто сдастся правосудию.

— Во первых, я не совершал никаких преступлений! А…

— Что?! — перебила меня Зоя, обращаясь к Клеарху, — Ты направил дромон на перехват «Авроры»?

Пока сбитый с мысли префект собирался ответить, я, прикрыв глаза, будто цитирую по памяти, бодро заговорил.

— Два наиболее боеспособных дромона оперативных сил таможни, — «Ветреный» и «Заря», укомплектованные полными экипажами, и усиленные дополнительными абордажными командами, еще засветло выдвинулись на перехват «Авроры».

Проговорив это, я замолчал. Пауза затянулась, Углеокая первая поняла, что продолжения не последует, и тяжело вздохнув, спросила.

— Что с моими кораблями?

— На дне! Что еще с ними может быть? — пожав плечами, насколько мне позволяли узы, добавил, — Экипажи тоже там.

— Да что вы, императрица, слушаете этого…

— Скажи мне, Клеарх! — тут же перебила его разъяренная Зоя, — Разве дромоны, которые ты послал — вышли не засветло?! Их названия не «Ветреный» и «Заря»?! Может, их команды были неполными?! Молчишь! За самоуправство ты будешь обязан выплатить в казну стоимость всего утопленного имущества, до последнего гвоздя! До последнего ремешка на сандалах матросов! Все полностью! — еще не избавившись от рычащих ноток в голосе, продолжила, — В чем ты обвиняешь Александра?

— Видите перстень на правой руке своего бывшего секретаря, с виду дешевый. Вы, августа, должны были его видеть и раньше. — дождавшись утвердительного кивка Углеокой, Клеарх продолжил, — Этот перстень может носить только коронованный лидер преступного мира. А за это только одно наказание — смертная казнь!

Самодовольство просто сочилось из префекта, Дионисий всем своим видом одновременно выражал порицание и сожаление. Зоя выглядела, как немой вопрос. Отрицать очевидное не имело смысла, поэтому я, ничуть не смутившись, ответил.

— А что в этом удивительного?! Мне пришлось это сделать в рамках плана освобождения императрицы, и изгнания узурпатора Романа! — видя непонимание в глазах присутствующих, пояснил, — Я не нашел другого решения, как поднять беднейшие районы города на штурм дворца. Вся эта публика подчиняются только криминальным авторитетам, и не будь я им — все усилия были бы бессмысленны.