Вячеслав Распопов - Фаворит богини

— Мне нужны имена поручителей, благодаря которым ты получил заветное колечко. — Снова подал голос префект. — эта информация крайне важна для правосудия. Да и имена твои не дали ответ на главный вопрос — кто ты, и из каких мест ты такой всезнающий прибыл.

— Агуста, почему чиновник, содержащий целый штат сыскарей и дознавателей, которые работают здесь за немалые деньги не год и не два, спрашивает это у иноземного купца, который здесь практически проездом. Зачем содержать таких дармоедов? — Переведя взгляд с Зои на красного как рак Клеарха, добавил, — Ты что, префект, совсем нюх потерял?! Я понимаю, ты уже давно, кроме как сбором взяток и откатов, ничем не занимаешься — но при всех расписываться в своей полной некомпетентности… И да! Откуда я — к делу вовсе не относится, кроме того — это закрытая для всех информация.

— Ну то, что закрытая — это не страшно. — прокомментировал мою речь пришедший в себя префект, — У меня есть ключик! Флавий, скажи палачу, что он может приступать…

Парень хоть и через пень-колоду, но перевел распоряжение начальника на санскрит, помогая себе жестами. То, что ответил Виджай на санскрите, тоже почему-то помогая себе жестами, я понял сразу, но Флавию, для того, чтоб уяснить сказанное, потребовались дополнительные переговоры и уточнения. В конце концов, совершенно обескураженный переводчик доложил теряющему терпение начальству.

— Палач сказал, что не только пытать, а даже прикасаться к сыну богини он не может. Кто коснется наследника против его воли, должен мучительно умереть. Еще говорит, что пытать его бессмысленно, он, если захочет, то будет нечувствителен к любой боли. «А ведь правильно он сказал — отключить чувствительность части тела для меня не проблема, как впрочем и сознания. То есть, по большему счету — пытайте, если хотите, а я спать! Только вот что-то жалко свою тушку…»

Поскольку я знал перевод заранее, то, внешне остался равнодушен к словам Флавия. Об остальных такого не скажешь. Осмыслив услышанное, все посмотрели на палача, затем потрясенно уставились на меня.

— Как он может это знать? — озвучила общий вопрос Зоя, — У тебя, что есть какой-то тайный знак?

— Нет. Просто мы встречались раньше. Правда, это было очень давно, еще до моего перерождения, и даже раньше. — понятно, что им совсем ничего не понятно, но мой ответ был принят, хоть и удивления в глазах не убавилось, — Вы чего такие удивленные, будто услышали это в первый раз. — я тоже слегка удивленно прокомментировал их поведение, — Флавий, спроси у… э, как там его — моя матушка случайно не убийца демонов?

Дождавшись кивка начальства, толмач вновь обратился к Виджаю. То, что ответ положителен, все догадались без перевода, по энергичным кивкам палача, и по его бурной и вдохновленной речи, которую Флавию удалось остановить далеко не с первой попытки. Августа, как мне показалось, вздохнула с облечением, Патриарх перекрестился, префект посерел лицом и поджал губы, но решительности в его глазах не убавилось.

— Ну вот наконец-то появился верный и простой способ уличить самозванца! Достаточно просто проверить, чувствителен ли он к боли. — улыбка снова появилась на губах Клеарха, — Раз палач отказался выполнять свои обязанности, я готов все сделать сам.

— Нет, Клеарх! Все закончено! — встала со своего кресла Зоя, — Ты обещал не прибегать к пыткам, только попугать. Кроме того, твои обвинения оказались несостоятельны…

— Мои обвинения остаются в силе! Это те отговорки, что мы услышали — несостоятельны! Я никого не собираюсь пытать! А только хочу проверить невосприимчивость Александра к боли. И тем самым поставить точку в спорах и сплетнях — кто же он на самом деле. Никаких увечий, ожогов и крови, только совсем маленькая ранка под ногтем. Место там очень нежное, и человеку не под силу скрыть боль. Молчать из последних сил, собрав всю свою волю — сможет, а скрыть — нет! Что вам, августа, терять — ведь вы уверены, что боли он не почувствует, а от той ничтожной ранки через декаду и следа не останется.

— Клеарх, ты отдаешь себе отчет?! — глаза Углеокой превратились в два сверлящих буравчика, — Если он не почувствует боль, то это означает, что ты умрешь ужасной смертью.

— Ничего это не означает! Потому что боль он почувствует, все чувствуют…

Перед тем, как принять решение, Зоя бросила растерянный взгляд на меня. Я видел, что префекта переполняла злоба, реально переполняла. И не хватало только капли, чтоб он полностью съехал с катушек. И тогда могло произойти все что угодно, вплоть до убийства императрицы, а затем меня. Насчет меня вопрос спорный — Виджай вряд ли подобное допустит…