Ольга Златогорская - Правило серафимов

— Ты несешь весь груз. Это несправедливо.

Таури с интересом посмотрел на него.

А парень не так уж безнадёжен. Ладно, пусть несет и чувствует себя полезным. Груз невелик, не надорвется…

К деревне они вышли на закате. Еще немного — и ночевали бы в лесу. В этой дикой местности никто не пустит чужих людей, вышедших из темноты. Сказываются и привычка, и обычай. А сейчас можно войти в любой дом. Лучше в тот, во дворе которого есть банька, а из уличной кухни пахнет вкусной горячей едой. Таури доверилась чутью и выбрала чистый бревенчатый домик, окруженный невысоким палисадником.

На вымытом до блеска крыльце умывалась большая домашняя крыса. Услышав шаги, она шмыгнула в угол и притаилась, блестя глазами-бусинками.

— Во зверюга, — с невольным уважением сказал Ёрк.

Таури постучала ножнами по резному столбу крыльца:

— Есть кто дома?

На крыльцо вышел хозяин — тучный мужик средних лет. Торопливо поклонился, пряча в бороду ухмылку:

— Рад гостям…

Таури заметила и ухмылку, и бегающие глаза. Бросила быстрый взгляд на мага. Тот еле держался на ногах. Ему явно было не до странностей местных жителей.

— Дозволь остановиться под твоей крышей, — очень вежливо попросила Таури, ожидая услышать отказ. Неважно, что скажет этот человек, но он соврет…

Хозяин ответил:

— В наших глухих краях редко бывают путники. Прошу в мой дом.

Не показав удивления, Таури поднялась на крыльцо вслед за хозяином. Сзади безучастно топал Ёрк.

Семья крестьянина сидела за столом. Тучный старик, объемом и косматостью напоминающий впустившего гостей мужика. Древняя костлявая старуха. Восемь детишек: две девчушки, которым через пару сенокосов выходить замуж, паренек примерно того же возраста и еще один мальчишка, уже удостоившийся чести носить штаны. Остальные — голопузая мелюзга. Все они с интересом уставились на серафима и мага. Малыши даже перестали болтать ногами.

У печи суетилась высокая худощавая женщина. Увидев вошедших, она засуетилась:

— Млада, подай чистые ложки и миски. Рада, полей гостям, умыться, небось, хотят с дороги.

Хозяин добавил:

— Дин, жми за водой. Будем баню топить.

Закипела суета вокруг гостей. Вскоре Таури и Ёрк, смыв дорожную пыль, хлебали горячий кулеш. Таури расслабленно улыбалась. Хозяин глянул на мальчишку, словно напоминая о чем-то, и тот исчез. Это Таури совсем не понравилось. Похоже, отдохнуть снова не получится.

И за столом, и в бане Таури не расставалась с оружием и сумкой. И, кажется, напрасно. По всему выходило, что они попали в обычный крестьянский дом, уважающий закон гостеприимства.

И все-таки, когда гостей стали устраивать на ночь, Таури сказала:

— Мы со спутником хотели бы устроиться на чердаке.

Хозяйка, уже пообещавшая гостям лучшие кровати — одну в мужской половине, другую в женской, удивленно застыла:

— Как так? Разве ж можно? Соседи засмеют!

Тут зашевелился осоловевший маг. Таури не успела дать ему сигнал не вмешиваться.

Ёрк сказал:

— Мы с подругой дали обет никогда не разлучаться. И не спать в кроватях. Простите нас.

Хозяйка только головой покачала, но спорить больше не стала. Крикнула старших, велела принести на чердак сено и одеяла. Спросила:

— Утром будить?

— Не нужно, — потянулась Таури. — Мы давно в пути, отоспимся как следует…

Ёрк, словно машинально, подхватил мешки — свой и серафима — и, позёвывая, потопал на чердак. Ступени, как им и положено, заскрипели. Таури удовлетворенно кивнула и пошла вслед за ним.

Копна сена на чердаке была, конечно же, одна. Ёрк смотрел на нее виновато и насуплено.

Таури рухнула на импровизированную кровать. Тихо сказала:

— Не торчи, ложись. У нас ночью будут гости. Если увидят нас порознь, могут насторожиться.

— Я понял, — еле слышно ответил маг. — Хозяин вёл себя подозрительно с самого начала.

— Ты молодец, парень, — честно сказала Таури. — Теперь главное — не испортить игру.

— Как ты думаешь, что им надо?

— Не знаю. Но вряд ли это твои бывшие заказчики.

Ёрк помолчал и очень серьезно спросил:

— Что у тебя в сумке, серафим?

Таури не ответила. Только вздохнула.

— Понятно. Я не должен об этом спрашивать… Ладно, давай спать. Будем дежурить?

— Ни к чему.

— А если тебя разбудит пинок под ребра?

— Не волнуйся. Меня разбудит лестница.

Сначала Таури разбудила крыса. Она шуршала в сене, выискивая мышей. Потом — ветер, качнувший яблоню. Тонкая ветка царапнула маленькое чердачное оконце. Потом Ёрк: он застонал и дернулся, не просыпаясь. И только после этого скрипнула лестница. Всего один раз, коротко и тихо. Тот, кто шел по ней, был профессионалом.