Ярослава Кузнецова - Химеры

– Спасибо, – хмыкнул Виль. – Но того, что было на самом деле, я не написал тоже. Просто промолчал. Так что поздравлять особо не с чем.

Принесли блюдо с крупными пресноводными креветками. Розовые усы хлыстами торчали в стороны. Рамиро глянул на соседний столик: мальчишка-фолари непринужденно болтал с Десире и выглядел куда более похожим на человека, чем эта бледная немочь.

Журналист заглянул в свою кружку, поморщился и поджал губы.

– Так в Катандеране пиво варить и не научились, – печально констатировал он. – Каждый раз я, как затраханный патриот, беру “Шумашинское особое” и нахожу, что оно, язви меня в печень, полностью соответствует названию.

– А ты не бери.

– Дурная привычка.

– На Южном берегу пиво хорошее.

– На Южном берегу все хорошее, – Виль решительно отставил кружку. – Девушка, принесите «Морское».

– Два.

Рамиро решил посидеть еще часок, все равно наружи льет. Собеседник приятный, выпить иногда тоже не грешно. Светлое сырое пиво приятно шумело в голове и вставать не хотелось.

– Только знаешь ли, не улыбается платить за выпивку с юга втрое и вчетверо, – продолжил свою мысль Виль. – Эх, было ведь время, когда весь южный берег принадлежал нам.

– Угу, триста лет назад. Вспомнил тоже. Они сейчас к Фервору присоединятся и мы южного пива вообще не увидим.

– Если бы только пива...

Проблема Южного берега занимала сейчас всех. Бывшая провинция Дара, Южный берег отделился во время Изгнания Лавенгов, упал под руку удачливого пирата Ливьяно Аманте и с тех пор стоял особняком, торгуя и с Даром и с Лестаном, пользуясь всеми привилегиями маленькой, но гордой страны, которая владеет одним из лучших портов континента и сидит жопой, то есть эээ простите, городом Южные Уста на транспортной артерии Дара – реке Маржине...

Рамиро запутался в собственных аналогиях и грустно заглянул в кружку.

– Я бы предпочел, чтбы Южный берег оставался независим, – серьезно сказал Виль. – Но кто ж меня просит.

– Ты ведь политический журналист...

– Ну и..?

– В Совете лордов в последнее время только и разговоров об испытаниях в Ферворе. Я слежу за новостями.

Виль посмотрел на Рамиро и взгляд у него был мрачный.

– Подробностей хочешь? Я ничего не знаю.

– А что там знать, все на пальцах ясно. Фервор занимает добрую часть южного континента. Лестан с ними граничит. Дальше только Алое море, потом делянка правнуков папы Ливьяно и мы. Большая часть семей Лестана присоединилась к Фервору сразу же после того, как они взорвали эту хренотень. “Во имя древней дружбы». Хотя доселе эта дружба в основном заключалась в том, что жители приграничных селений воровали друг у друга коз. Хотелось бы знать, не воспылает ли той же древней дружбой и Южный берег?

– Я вроде не пророк.

– Ты вроде владеешь вопросом.

Кто-то тронул Рамиро за плечо. Художник оглянулся – рядом стоял Ньет и по обыкновению ухмылялся. Девчонка маячила рядом, обхватив себя за тощие плечики – по веранде растекалась знобкая сырость. За домами угрожающе громыхнуло.

– Мы пойдем, – сказал Ньет.

– Погоди, куртку возьми, замерзнете.

Рамиро поднялся – в голове мягко ухнуло, свет чуть расплылся – сунул парню свою куртку.

– Там ключи если что... в кармане, – неизвестно зачем пояснил он. – Виль, пошли внутрь, а то околеем тут. Обсудим... вопросы дружбы.

Заходя в теплое и ярко освещенное нутро кафе, Рамиро оглянулся.

Ньет и Десире как раз шагнули с террасы под ливневые струи, снова громыхнуло, их силуэты выхватило вспышкой молнии.

Одна куртка на двоих, из под нее торчат четыре трогательные ноги, ладошка Десире сползла на тощую Ньетову задницу...

– Родич твой? – поинтересовался Виль из-за спины. – Лара тебя прикончит, если узнает.

– Угу, вроде того. Может не узнает.

Амарела отпустила оруженосца, велела ждать в машине, пошла вперед по широкому, ярко освещенному коридору. Ни души, только два охранника в гвардейских мундирах у темной, резного дерева двери.

Личные королевские покои.

Ни толпы придворных, ни магниевых вспышек, ни возбужденного шума голосов.

Ее шаги негромко отдавались от дубового паркета и тонули в гобеленовых драпировках.

Королевские гвардейцы при виде нее встали навытяжку, поклонились и синхронно распахнули резные створки.

– Ее величество рейна Амарела.

Она вошла в просторную комнату с огромным витражным окном во всю стену и остановилась, исподволь оглядывая помещение. Братцы Лавенги застыли в картинных позах – младший у окна, спиной к двери, светлая форма авиатора, серебряные волосы по плечам, в левой руке пара перчаток.