Лорел Гамильтон - Пуля

Обдумав это, я снова пожала плечами.

— Может быть, я не знаю. Я никогда не понимала, почему все подарки должны быть односторонними.

— Ты не позволяешь мужчине быть мужчиной, Анита. Ты отбираешь это у нас.

— Я не понимаю, о чем ты, — сказала я, и я действительно не понимала.

- Я мог бы жить с другими мужчинами, но не с другими львами, Анита. Ты понимаешь, насколько слабым я начинаю выглядеть по сравнению с другими самцами? Я даже смог бы ужиться с твоим чертовым Пейном или Джесси. Но Ноэль и Тревис? — он встал, и его сила заполнила комнату, как будто кто-то повернул термостат на бойлере.

- Первый раз с Ноэлем был прошлой ночью, Хейвен. Клянусь.

- Я тебе не верю.

- Ты должен быть в состоянии отличать правду ото лжи, Хейвен.

Он покачал головой.

— Я больше не могу это делать. Словно мой собственный гнев ослепляет меня.

- Единственный лев, кроме тебя, с которым я спала — это Никки.

- Почему тогда ты не дашь нам побороться за тебя? Боишься, что я его убью?

- Боюсь, что один из вас убьет другого, и это будет моя вина.

- Мы львы, Анита, не люди. Ты должна позволить нам быть львами.

— Что это значит? — спросила я.

- Это значит, что у прайда один Рекс и одна Регина. Ты не можешь держать и Ника, и меня. Ты не можешь трахаться с самыми слабыми львами в моем прайде, и не трахаться со мной.

Я отказалась от попыток объяснить, что до вчерашнего вечера не прикасалась к Ноэлю или Тревису. Я давно поняла, что практически невозможно доказать, что ты чего-то не делал, особенно если кто-то уверен, что ты это делал. Презумпция невиновности работает только в суде, да и то у каждого судьи свои убеждения. Мы все любим судить.

- Что необходимо для того, чтобы ты взяла меня обратно в свою кровать?

Мы слишком быстро переменили тему.

— Я думала, мы тут ссоримся.

- Да, но ты не склонна к сексу после ссоры. Если ты злишься на кого-то, ты просто продолжаешь злиться. Все, что я знал о женщинах и свиданиях, с тобой просто не работает. Так скажи мне, что работает. Расскажи мне, как заполучить тебя.

Я сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула.

— Это не имеет ничего общего с победой, Хейвен. Я — не приз, чтобы меня выигрывать. Я — не принцесса, которую необходимо спасать от дракона. Я — принц, и я убиваю своих монстров. Ты должен с этим смириться.

— Я понял это в тот день, когда ты сражалась против меня рядом с другими мужчинами. Я выучил урок вчера вечером, когда ты проткнула меня ножом с серебряным лезвием. Если бы вы с Жан-Клодом не высвободили столько энергии, я бы до сих пор валялся, — он изучал мое лицо, и от его серьезности мне захотелось отвести взгляд. Но я этого не сделала. Если он мог чувствовать это, я могла на него смотреть. — Ты бы действительно убила меня, чтобы Ноэль выжил?

- Мы должны защищать тех, кто слабее нас, — сказала я.

- Означает ли это "да"? Ты убила бы меня, чтобы спасти Ноэля?

- Хорошо. Да, — бросила я.

- Он лучше меня в постели?

— Я повторяю еще раз. Я не знаю. Я не спала с ним, и я до сих пор не знаю. Я сомневаюсь, что он был бы так же хорош. Он слишком мягкий. И я предпочитаю, чтобы у моих мужчин было больше жизненного опыта.

- Я слышал, у Натаниэля было полно опыта.

- Ты собираешься тыкать меня носом в прошлое Натаниэля?

- Если бы ты была парнем, я бы сказал, что любовь всей твоей жизни была шлюхой.

- Я знаю, кем он был и как зарабатывал на жизнь, когда я его встретила, — проговорила я.

- Видишь? Парень был бы вне себя от ярости, даже если бы знал. Ты не даешь мне быть мужчиной, но, в конце концов, ты тоже не мужчина.

- Иди нахуй, — сказала я, идя к двери. Я не отвернулась от него, но с меня было достаточно.

Хейвен внезапно догнал меня. У меня было достаточно времени и скорости, чтобы увернуться, но он схватил меня за запястье. В итоге я пыталась уйти, а он удерживал меня за руку. Его сила прошлась по моей коже горячим потоком, который заставил меня задохнуться, а мою львицу — посмотреть вверх темными, янтарными глазами. Она зарычала, и рык вырвался из моего горла и слетел с моих губ.

Он прикрыл веки, и волна дрожи прошла по его телу. Когда он открыл глаза, они уже были львиными, янтарными.

— Трахни меня, — сказал он.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет.

Он сжал мою руку, позволив мне почувствовать его силу.

— Ни оружия, ни охраны, ни бойфрендов… Ты не сможешь меня остановить.

Я ждала, что мой пульс ускорится, думала, что испугаюсь, потому что он был прав. Я бы сопротивлялась до последнего, но бой не был бы честным. Не может быть ничего честного в бою с кем-то, в ком на сто фунтов больше мышечной массы, и кто выше меня на фут. Я видела, как он дерется, и один на один он выиграет, разве что на меня свалится нереальное везение. Но лев во мне снова зарычал. Она не боялась его. Почему? Мне в голову пришла одна мысль.