Лорел Гамильтон - Пуля

Казалось, он был впечатлен.

— Если у тебя есть желание умереть, то ты связался с правильной девушкой, — произнесла я.

— Мы должны были убедиться, что вампир, который пытается нами завладеть, нас достоин. — Он был немного напуган, но не сильно. Он не верил, что я в него выстрелю. Я прошла его тест.

— Будут ли еще тесты, о которых мне следует знать, чтобы случайно не убить тебя? — поинтересовалась я.

— Разве ты не хочешь, чтобы мы доказали, что также достойны тебя? — спросил он.

— Придержи эту мысль. — Я осторожно отступила от него, и начала снимать свое оружие. — Если все закончится тем, что мы убьем этих парней, пусть это хотя бы случится не по вине культурных различий.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Мика.

— Он действительно полагает, что я хочу, чтобы он доказал, что он — воин. Он на самом деле считает, что я должна оказаться достойной его. Это выглядит так, как будто они были воспитаны в культуре, которую я не понимаю. — Я разделила свое оружие между Микой и Натаниэлем. Когда я стала безопасной, ну, или, по крайней мере, безоружной, я вернулась к этим двум мужчинам.

— Мы закончили с этой военной фигней?

Они посмотрели друг на друга. Гордость сказал:

— Если бы ты была мужчиной, мы, пожалуй, устроили бы рукопашный бой, но мы весим больше тебя на сотню фунтов, если не больше, и мы, по крайней мере, на семь дюймов выше. В рукопашной тебе не победить. Ведь дело не в умении, а в размере, и тебе не поможет то, что ты маленькая. Мы не ставим тебе это в вину.

Снова я почувствовала, что упускаю что-то.

— Рада слышать, итак, кто будет первым?

— Первым в чем?

— Поцелует, кто поцелует меня первым? — спросила я.

Они снова посмотрели друг на друга.

— В человеческих клубах женщины немного более страстны, — заметил Гордость.

Я показала назад.

— Они все — мои парни. Не то, чтобы вы мне не симпатичны, но когда столько мужчин ждет тебя дома, уже не так страстно жаждешь добавить новых.

Они снова переглянулись. Гордость кивнул:

— Звучит разумно.

«Разумно», интересный выбор слов, но я не стала придираться.

— Прекрасно, давайте будем разумными вместе. Кто поцелует меня первым?

— Тот, кто лучше пахнет, — предложил Гордость.

Он произнес удивительно разумную для оборотня мысль. У меня не было предложений получше, и это подходило также, как и любое другое. Я ожидала, что они предложат мне понюхать их запястья, но они оба стянули с себя рубашки. И я внезапно оказалась в нескольких дюймах от их обнаженных торсов. Моя голова доставала до грудных мускулов Гордости и была чуть ниже ребер Мефистофеля. Так или иначе, я внезапно уставилась на горы мускулистой обнаженности. Можно подумать, я уже привыкла к такого рода вещам!

Они оба придвинулись ближе. И я положила руки на их животы, чтобы не дать им зажать меня. Коснуться их было ошибкой. Но, как и все ошибки, она выглядела безопасной, пока я не сделала это, а затем стало слишком поздно.

Каждый из них прижал одну из моих рук себе к животу. Тигр внутри меня поднял голову и зарычал. Все остальные тигры вышли из темноты и понюхали воздух. Я никогда не видела тигров всех цветов одновременно. Золотой стоял посередине, тигры другого цвета рассыпались веером, образуя полукруг. Они не пытались бежать по этому длинному метафизическому пути и стать реальными. Они ничего не делали, просто выстроились в линию и нюхали воздух.

Я почувствовала, как мужчины склонились надо мной и понюхали мою кожу. Мне пришлось моргнуть, чтобы очистить свое внутреннее зрение и увидеть их, а не одних только тигров внутри себя.

— Она пахнет всеми тиграми, — удивился Мефистофель.

— Это невозможно, — отозвался Гордость, приблизив свое лицо к моим волосам. Он потерся щекой, а затем, казалось, взял себя в руки и выпрямился. — Это невозможно, — повторил он. Гордость отошел от меня, потирая руки, словно от холода, но холод тут был ни при чем. Он весь покрылся гусиной кожей.

Я посмотрела в сине-карие глаза Мефистофеля и поняла, что он не отодвинется. Руки у меня на плечах развернули меня к стоявшей за моей спиной Зависти. Она склонилась к моему приподнятому лицу и поцеловала меня. У нее был вкус тигра и сладкой помады. Тот факт, что я не отдернулась, поощрил ее больше, чем я могла ей позволить, и в ту же секунду я мысленно завопила: "Жан-Клод!"

Он возник рядом, его руки заскользили по ее талии, оттаскивая ее от меня и разворачивая к нему. Огги спрашивал меня, что я почувствую, увидев Жан-Клода с другой женщиной. Этот момент настал: я почувствовала облегчение.