Даниил Аксенов - Победитель

Михаилу этот способ был знаком: именно его он использовал в своих разработках. Проблема была в слабых мощностях.

– Я пробовал это сделать. Получается очень маленький эффект.

Парет улыбнулся:

– Вот тут-то я могу тебе дать полезный совет. Здесь тоже все зависит от основы амулета. Если ты возьмешь определенное дерево, сделаешь из него две пластины, а между ними положишь кусок другого дерева, то сможешь накопить гораздо больше энергии.

Михаил мысленно хлопнул себя по лбу. На этот раз перед ним был аналог конденсатора. Работая с этим видом резервуара ранее, он даже не догадывался, что это возможно. Слишком запутанными были описания. А он, чтобы сэкономить время, лишь скрупулезно им следовал. Теперь картина прояснялась.

– Но будь осторожен! Если пластины замкнутся, то…

– Произойдет взрыв, – закончил король.

– Именно, – рассмеялся Парет.

Взрыв как нельзя лучше отвечал устремлениям Михаила.

– А если требуется еще больше энергии?

Великий ишиб хмыкнул:

– Тогда используй не пластины, а слоанскую петлю.

– Слоанскую петлю? – переспросил король.

– Спираль.

Михаил проговорил с Паретом почти все три часа, что оставались до общего собрания офицеров. Спохватившись, он быстро попрощался, обещав ишибу в ближайшее время вернуться к разговору об Академии.

Когда король покинул здание, Парет позвал своего ученика. Тот уже рассказывал ранее о своих наблюдениях за способностями его величества. Например, для великого ишиба удивительным явился тот факт, что, когда король работал с ти , в окружающем его пространстве резко холодало. Это был обычный эффект вследствие разницы температур между ти-пустым пространством и окружающей средой. Парет об этом знать не мог никак.

– Ну, Кентер, что скажешь теперь? Тебе удалось определить, на какое расстояние он видит ти ?

Кентер специально следил за малейшими изменениями ти статуй в доме, когда мимо них проходил Михаил. Эти статуи были особенными, фактически представляли собой простейшие амулеты. Если их касался напрямую аб или щуп, то ти статуй изменялось. По этим изменениям можно было косвенно судить о силе ишиба.

– Нет, учитель. Расстояние, на которое его величество видит ти , мне определить не удалось.

– Что, оно слишком большое?

– Наоборот. Его совсем нет.

– Как нет?! – Сегодняшний день вызывал у Парета сплошные стрессы. Даже его тщательно завитые и уложенные волосы слегка растрепались.

– Вот так, – развел руками ученик. – Он все статуи исследовал лишь с помощью щупа.

– А щуп у него какой?

– Могучий! Я такого вообще никогда не встречал. Он просто наполнен силой!

Парет почувствовал, что явно нуждается в отдыхе.

– Вот что, ты никому об этом не говори. Даже не намекай. Выводы мы с тобой сделаем потом. Они могут быть очень интересными.

Солдаты должны быть верны офицерам, а офицеры – своему королю. На этом держится любая монархия. Солдат вообще человек малоинформированный. Он не должен думать, потому что над ним слишком много тех, кто будет это делать за него. Офицеры же думать, наоборот, должны. Потому что даже самый верный из них ни за что не допустит мысли о том, что за него подумает король.

Это было первое общее собрание офицеров за всю историю Ранига. Мало кто знал его истинные причины. Также никто не догадывался о настоящей цели появления среди собравшихся Аррала, Йонера и Антека во главе почти всей личной охраны короля.

Дело происходило в большом тронном зале. Конечно, это количество участников могло вместиться и в помещение поменьше, но Михаил решил именно так. Опять же, мало кто знал о том, что ему просто могло понадобиться пространство для «маневра».

Когда его величество прибыл, все уже собрались. Два великих ишиба, Ферен и Комен располагались рядом с троном. Ишибы личной охраны рассредоточились вдоль стен. В принципе, они все обладали офицерским званием, так что их появление не вызвало особенного удивления.

– Господа, – начал Михаил. – До того как мы перейдем к основному вопросу, предлагаю вам высказать свое мнение о текущих событиях и реорганизации армии. Может быть, у кого-то есть предложения или сомнения? Не стесняйтесь, мы с генералами выслушаем внимательно.

Выражение лиц Ферена и Комена было непроницаемым. Они уже давно привыкли к чудачествам своего короля. Никому на целом свете не могло прийти в голову, что монарх может обращаться таким образом к сотне офицеров. К узкому кругу лиц штаба – да. Но не ко всем представителям офицерского корпуса одновременно. Идеи парламентских совещаний или политических организаций еще даже не казались утопией – их просто не было.