Даниил Аксенов - Реформатор

Визит Цренала был согласован, и король относился к этому как к неизбежному злу. Ему приходилось тратить часть драгоценного времени на дела, которые он бы с удовольствием отложил на потом.

Верховный жрец вошел в кабинет. Он, как обычно, выглядел величественно. Даже длинная белая борода подчеркивала значимость ее обладателя.

– Приветствую, твое величество. – Кивок Цренала был медлителен и полон достоинства.

– Приветствую, Верховный жрец. Проходи, присаживайся.

Пока посетитель пытался усесться в кресле, король с сожалением осматривал свитки. До намеченного выступления оставался какой-то час. Понятно, что из-за визита жреца придется пожертвовать какими-то срочными делами.

– Твое величество уже принял решение по поводу храмов в новых провинциях? – Цренал сразу же перешел к делу, за что король был ему очень благодарен.

– Принял, – ответил Михаил, отрываясь от свитков. – Полагаю, что твои предложения не лишены смысла и идут на благо короны.

И тут же быстро добавил, видя, что жрец порывается что-то сказать:

– Но есть одна небольшая проблема, которая мне мешает увидеть все формы нашего будущего сотрудничества.

– Какая, твое величество? – сразу же насторожился жрец.

– Мне непонятно, кто именно правит церковью Оззена и как осуществляет управление.

– Как непонятно? – удивился Цренал. – Я и правлю!

– А это где-то написано?

– В Золотом Кодексе, твое величество.

Король только рукой махнул.

– Я читал этот Кодекс, там нет ничего конкретного. Написано, что главное лицо – Верховный жрец. Это точно. Но что он имеет право делать, чего он не имеет права делать, как его избирают, как отстраняют от должности… ничего этого нет.

– Верховного жреца никто не имеет права отстранять от должности! – ухватился за последнее слово Цренал.

– Это где-то написано? – с интересом спросил король.

– Нет… но это и так понятно. Верховный жрец – абсолютный глава церкви.

– Вот! – сказал Михаил, направив на собеседника указательный палец. – О чем я и говорю. Тебе это понятно, мне это понятно, а кому-то может быть совсем непонятно. Но ладно… А как избирают Верховного жреца?

– Советом высших жрецов, – тут же откликнулся Цренал.

– А где об этом можно почитать? – тут же произнес король.

– Твое величество, это – традиция, освященная веками!

– Да? Но традиции меняются, знаешь ли, и имеют свойство забываться. Будет лучше для всех, если все церковные традиции будут где-то записаны.

– В Золотом Кодексе подробно описываются все заветы Оззена.

– Меня интересуют более приземленные дела, – сказал король. – Бюрократические. У короны с церковью Оззена, похоже, намечается плодотворное и долговременное сотрудничество. Но как я могу на что-то рассчитывать, если вы не придерживаетесь никаких законов, кроме традиций?

– Твое величество, наши традиции незыблемы, – гордо произнес жрец.

– Вот и напишите об этом. Сделайте нормальный Устав. Внесите туда традиции, предоставьте этот Устав мне на рассмотрение – и все будет в порядке.

– Зачем на рассмотрение? – вновь насторожился Цренал.

– Но я же должен знать, какими законами руководствуется единственная крупная церковь в стране. – Тон короля был абсолютно невинен. – Вдруг не все они пойдут на благо государства.

– Твое величество хочет вмешаться в наши дела! – Теперь уже Верховный жрец наставил свой указательный палец на собеседника.

Последнее время Михаилу приходилось тяжело. Он мало спал, плохо ел, все время решал какие-то проблемы, изображал из себя невесть кого, пытался противостоять сложному характеру принцессы – и наконец не выдержал.

– Какие такие «ваши дела»? – спросил он, изо всех сил пытаясь говорить спокойно, но королевский гнев начал ощутимо витать в воздухе. – Корона разрешает жрецам в числе первых войти в города, корона согласна изгнать большинство представителей других религий, корона дает церкви все, что может! А ты, Верховный жрец, говоришь о каких-то «своих делах». Нет уже никаких своих дел, нет. Есть общие!

– Церковь Оззена никогда не подчинялась королям, – сказал Цренал, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. Долгая жизнь научила жреца не идти напролом и знать меру в своих желаниях. Сейчас он пытался понять, чем же удовольствуется его величество в обмен на абсолютную монополию церкви.

– Не подчинялась? – Михаил удивленно приподнял одну бровь. – Если бы на моем месте сидел младенец, то он бы, возможно, поверил в эту сказку. Формально, может быть, и не подчинялась, но фактически трон Ранига – единственная опора церкви Оззена. Ни в каких других государствах культ Оззена не стоит на первом месте. Нет Ранига – нет Оззена. Все просто. Предполагаю, что церковь понимала это всегда и не шла против королей. Даже наоборот – пыталась учитывать их волю.