Даниил Аксенов - Реформатор

Рванув воротник своего камзола, королевский собеседник тяжело уселся на стул в приемной и замер, глотая воздух, как выброшенная на берег рыба. Генерал и секретарь с сочувствием смотрели на него, ожидая комментариев. Нартик находился в приятельских отношениях с Коменом еще до появления принца Нермана. Главный полицейский, собственно, и приложил усилия к тому, чтобы далл отделался минимальным наказанием за свой проступок в связи с заговором. Что такое потеря дворца по сравнению с утратой свободы или жизни?

– Я… никогда еще… такого не слышал, – шепотом произнес далл, отдышавшись. – Те слова, которые употреблял его величество… да я не знаю и половину их! Когда в молодости служил тысячником в армии Миэльса, то полагал, что мне известны все ругате… сильные выражения. Господа, как я ошибался!

– А что король говорил? – поинтересовался генерал. – Приказал прекратить нападки на Аронеарста?

– Если бы только это, Комен, если бы… Я вообще пострадал безвинно. Наполовину.

– Что ты имеешь в виду?

– Кто такой Аронеарст, я знаю. Признаю справедливость упреков. Но вот кто такой Шекспир?

– Шекспир? Не знаю. А король и о нем что-то говорил?

– Еще как! Его величество страшно гневался, грозил мне ужасными карами и приговаривал: «Руки прочь от моего Шекспира!» А я не только этого самого Шекспира не трогал руками, но даже никогда не встречал!

– А-а, – протянул Комен, задумавшись, а потом внезапная догадка озарила его лицо: – Послушай, может быть, это – новая должность, недавно учрежденная королем. И его величество назначил Аронеарста шекспиром! Возможно, должность настолько почетна, что ограждает ее обладателя от любых нападок и оскорблений. Вот в чем дело должно быть!

Несмотря на досадный инцидент с Нартиком, королю все же удалось выехать вовремя. На нескольких каретах в сопровождении пары десятков ишибов и сотни солдат его величество покинул Парм.

Рядом со столицей Ранига уже были видны следы деятельности Ксарра. Дороги находились в очень приличном состоянии. Конечно, пока лишь малая часть транспортных путей была охвачена строительными работами, но король, двигаясь на север, встречал то тут, то там группы людей, занятых их усовершенствованием. Как правило, эти группы состояли из собственно трудящихся и их охраны. Михаила утешало лишь то, что все происходило по приговору суда. Он немного расширил уголовный кодекс, от безысходности введя в него статью «бродяжничество». Наказание в виде принудительных работ, к тому же оплачиваемых, отнюдь не было суровым. Король помнил, что в его мире в некоторых странах за бродяжничество в свое время банально вешали. В XVI веке Лондон называли «городом виселиц» за то, что в нем были казнены десятки тысяч бродяг.

Король знал, что дороги строятся на совесть. Он лично читал описания проектов. Дорожное покрытие состояло из нескольких слоев, что препятствовало его размыванию. Сверху – грубо обработанные булыжники, а под ними – пласты мелких камней, песка и глины.

По планам нужно было за один день добраться до Зельцара, небольшого городка, разгромленного в свое время не без помощи лейтенанта Тшаля, и переночевать там. Затем сделать еще один рывок и остановиться в Пурете, расположенном на границе трех королевств: Ранига, Томола и Кманта. Потом проехать через Кмант, воспользовавшись кратким гостеприимством короля Раста, большого, как выяснилось, шутника, и наконец въехать на территорию Фегрида.

Оставляя за собой поля, обработанные и «дикие», небольшие леса и рощи, королевский кортеж к вечеру достиг Зельцара. Комендант был предупрежден заранее, поэтому встреча получилась настолько торжественной, насколько позволяли скромные ресурсы городка.

Вообще же в Зельцаре не было ничего выдающегося. Михаил знал об этом населенном пункте лишь две вещи: он был очередной жертвой невыдержанности Тшаля и родиной Беллеста, знаменитого и богатого торговца.

Сам Беллест, слегка полноватый человек неопределенного возраста, обладатель хороших манер и опрятной красивой одежды, напросился сопровождать короля по дороге в родной город. Михаил не отказал ему. Дело в том, что торговец ссудил государство немалыми средствами для строительства дорог и других проектов, благодаря чему заручился полной поддержкой Ксарра.

Король не жалел об этом поступке. Беллест оказался на редкость приятным собеседником. Он развлекал его величество разговорами о разных мистических происшествиях. Михаил не верил рассказам ни на грош, что нисколько не умаляло их достоинств.