Даниил Аксенов - Реформатор

Но сейчас ему не удалось продвинуться далеко: дверь в кабинет распахнулась, и в нее вошел парень, подталкиваемый в спину мощной рукой Тунрата.

Аронеарст, несмотря на свое впечатляющее имя, был очень худ и бледен. Его черные волосы, превышающие общепринятую длину, были растрепаны. Взгляд юноши блуждал, стремясь смотреть на что угодно, но только не на человека за столом. Секретарь, втолкнув посетителя, захлопнул дверь. Король и писатель остались наедине.

– Приветствую, Аронеарст, – как можно мягче произнес Михаил, видя смущение визитера. – Ты подойди поближе. И присаживайся на этот вот стул.

Юноша, покраснев, сумел выдавить из себя:

– Приветствую, твое величество.

После чего направился к стулу, попутно роняя на пол свитки, которые сжимал в руках. Король с интересом наблюдал за происходящим.

Визитеру пришлось вернуться, чтобы собрать упавшее, он попытался усесться, но один из свитков выскочил из рук вновь. Аронеарст подобрал его, не вставая.

– И что же побудило тебя написать такое любопытное произведение? – спросил король, решив что эта тема слегка успокоит робкого юношу.

– Э-э-э… твое величество… я хотел лишь… ну, оно само… написалось.

– Само, говоришь?

– Да, твое величество! Само!

– А что же тогда ты хотел написать вместо этого?

Вопрос поставил визитера в тупик. Он еще больше залился краской и, глядя непонимающе на короля, произнес:

– Ничего. Это и хотел.

– Почему же тогда написалось само? Получается, что ты хотел написать именно это?

Юноша глубоко вздохнул. Королю казалось, что тот сейчас расплачется.

– Но… как же… твое величество… Хотел написать пьесу о любви. Чтобы была всем понятна… А что же людям интересно? Любовь очень знатного дворянина например. Лучше – далла. Но интересней всего – любовь короля. Вот и пришлось…

– У тебя еще есть пьесы?

– Конечно, твое величество! Сейчас их около десятка.

– И они все о любви?

– Не все, твое величество, но большинство.

– А какая из них тебе самому больше нравится? Вот эта?

– Нет, другая. Называется «Счастье на продажу».

– О чем она?

– Об одном очень умном и благородном, но бедном дворянине, твое величество. Он просит руки девушки, в которую влюблен, но она выбирает не его, а другого, который глуп, плохо воспитан, труслив, но богат!

– Пьеса с тобой?

– Да, твое величество.

– Давай ее сюда.

Михаил, принял свиток, отложил его в сторону и продолжал с интересом рассматривать собеседника.

– А смешные пьесы у тебя есть?

– Смешные?.. Да, твое величество, есть!

– О чем самая лучшая?

– О том, как один господин, большой жулик, женился на двух сестрах, выдавая себя за братьев-близнецов. А потом оказалось, что никаких сестер нет и в помине. Это тоже одна и та же женщина.

– Ты эту пьесу тоже захватил?

– Да, твое величество!

– Хорошо, я их почитаю. Как твой отец, благородный уру, относится к такому увлечению?

– Трудно сказать, твое величество. Он не воспринимает его всерьез. – Юноша слегка осмелел и почти не запинался.

– А сегодня ты что-нибудь написал уже?

– Сегодня? Пустяк лишь, твое величество. Монолог одной девушки.

– Прочитаешь? – Королю хотелось как можно быстрее разобраться с феноменом. Он мог бы, конечно, ознакомиться с другими пьесами, но решение можно было принять уже сейчас. Если первое произведение не случайно и остальные находятся на том же уровне, то перед ним несомненный литературный и театральный гений.

– Твое величество хочет, чтобы я здесь продекламировал эту часть?

– Да, Аронеарст.

– Если на то воля твоего величества…

Юноша встал, выпрямился и словно преобразился. Откуда-то возник звучный глубокий голос – как раз такой, который может достичь ушей даже сидящих вдалеке зрителей.

– Принято! – закричал король, хлопая рукой по столу.

– Что, твое величество? – Аронеарст остановился и испуганно смотрел на собеседника.

– Или я ничего не понимаю в литературе, или ты – гений, – ответил Михаил.

Фраза звучала очень странно для ушей молодого человека. В мире Горр, по сути, литературы как таковой еще не было. Существовали отдельные произведения в очень небольшом количестве, но никто не говорил, что он разбирается во всех их, вместе взятых.