Джонатан Страуд - Победители чудовищ

Когда Халли снова посмотрел вниз, на свою сторону, он с ужасом обнаружил, что фигура в белом одеянии каким-то образом стремительно и совершенно беззвучно вскарабкалась до середины склона. Он увидел седые космы, развевающиеся на ветру, на него пялились зияющие глазницы, а из-под растрепанной, свалявшейся бороды зубасто скалился рот. Халли содрогнулся.

— Ах ты, подлая тварь!

Он выставил из-за края скалы свой нож и покрутил его так, чтобы лезвие сверкнуло в лунных лучах. Фигура замерла на полпути.

— Призрак ты или наваждение, — сказал Халли, — но если подберешься ближе, я тебя пополам разрублю! Будет очень интересно посмотреть, как ты тогда будешь ползать — вверх, вниз или еще куда-нибудь. Что ты на это скажешь?

Из разинутого рта вырвался жалостный стон.

— Какой ты жестокий, племянничек! Неужто тебе не хочется, чтобы именно мои пальцы, пальцы твоего любимого и любящего дяди, сдавили тебе горло? Выкинь подальше эту дурацкую штуку!

— Продвинься хоть на дюйм, и твоя башка улетит вон в те кусты морошки!

— Я ж тебя вот такусеньким помню!

— Попробуй только высунуть хоть что-нибудь за край скалы, и я это тотчас же отрублю!

— Мы с тобой были друзьями, я угощал тебя пивом…

— Так чего ж ты меня теперь убить норовишь?

— Я ж не по своей воле, — прошептало существо на скале. — Не вини меня и других своих предков, которые ждут тебя внизу с распростертыми объятиями! Мы этого не хотели. Будь наша воля, нас бы тут не было. Мы хотим спокойно спать!

Хриплый голос был исполнен сожаления.

— И ты можешь помочь нам, Халли Свейнссон. Помоги нам! Спустись и дай нам покарать тебя как положено. И тогда он позволит нам снова уснуть — и нам, и тебе, и девчонке. Я возьму тебя с собой в свой курган.

Халли чуть наизнанку не вывернуло. Его так трясло, что он едва не выронил нож.

— Это очень любезно с твоей стороны, но нет, спасибо!

— Смотри не тяни, — обиженно сказал голос, — а то дождешься, что явится он сам! Мы ведь не хотим этого?

Халли охватил инстинктивный ужас; он вскочил на ноги и принялся озираться по сторонам: направо, налево, в сторону долины, в сторону гор…

— Я не знаю, о ком ты говоришь! — прошептал он. — Я не понимаю, кого ты имеешь в виду.

— Он тебя уже зовет, — сказал голос. — Ты что, не слышишь его?

— Я ничего не слышу.

Существо содрогнулось, вздохнуло.

— А я его слышу так отчетливо!

На миг луна скрылась за облаком, и Халли ослеп. Снизу донесся шорох; когда луна показалась снова, он пристально уставился на фигуру, висящую на скале.

— Ты подобрался ближе, да?

— Да нет.

— Ты подобрался ближе! У тебя руки по-другому расположены!

— Я просто устал. Взялся поудобнее, вот и все.

— Погоди, сейчас я за тебя возьмусь! Халли наклонился, занес нож. Позади раздался визг.

— Халли! Я больше не могу!

Его схватили за руку. Это была Ауд. Она отступила от края скалы, который защищала. Из-за каменной кромки проворно лезли вытянутые руки и жутко ухмыляющиеся рожи. Лунный свет озарял пряди грязно-седых волос, голые черепа, могильные пелены, гнилое тряпье и кости, кости, кости… Длинные, как когти, ногти цеплялись за камень; клацали зубы; из разинутых ртов слышался еле уловимый шепот…

Прыжок, мелькнуло белое одеяние — и Бродир очутился на скале. Он увернулся от ножа Халли, отбежал в сторону и остановился, скорчившись в три погибели, неподалеку, но так, чтобы до него нельзя было дотянуться. И грустно покачал головой.

— Ну вот и все, племянничек. Не то чтобы меня это радовало, но чему быть, того не миновать!

Ауд стиснула руку Халли. Они отступали вдоль вершины утеса, окруженные с трех сторон. Курганные жители надвигались рывками и перебежками, сжимая кольцо.

Ауд взмахнула мечом. Халли пырнул ножом, чтобы отбить костлявую руку, которая дернулась в его сторону.

— Да, держитесь вы отважно, но ваши тела слабы и полны страха! — провозгласил Бродир. — Смотри, девочка, смотри, твой меч трепещет, точно одуванчик на ветру! Халли, а у тебя-то зубы стучат, как игральные кости!

— Но по крайней мере, наши тела все еще при нас! — выдохнул Халли. — Чего не скажешь о тебе!

— Нечестный выпад! — отозвался Бродир. — Недостойный! Халли, Халли, как же ты не понимаешь, что это все твоих рук дело? Ну зачем ты ослушался его законов? Зачем ты нарушил границу — и даже не один, а целых два раза? А главное — главное, — зачем ты похитил его драгоценное сокровище?

— Не знаю, кого ты имеешь в виду, — ответил Халли.