Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

— На что вы намекаете, ваша милость? — опасливо спросил чиновник, боясь посмотреть государю прямо в глаза.

— На то же, что с первого раза и говорил. Двойная акция, Томаш. Илена, по-моему, подозрению пошла на открытую диверсию против Северного Королевства Людей. Она могла подставить храм Хизельмаш и столкнуть Мейдрин с Эль-Фароном в новую войну.

Задумчивым взором сир Иртвин высматривал в прикрытом окне караулы солдат, расхаживающих по усиленному периметру. Снег перестал заваливать двор и плац кучугурами, за то опять подул препаскудный ветер, обещающий на ночь превратиться во вьюгу. Толку с того, Верховный канцлер все одно не чувствовал холода, согревали невеселые и жесткие известия, смешанные с правдой, полуправдой, домыслами и бурными фантазиями, очень сильно захотелось вернуться в канцелярию, дождаться вечера, отужинать по дороге домой в харчевне и на боковую. Никаких борделей и девочек! Хватит!

Да не тут-то было, сир Иртвин чувствовал после месячного затишья разгоралась буря.

— Смелые предположения, ваша милость, хотя согласен, с вашей точки зрения храм снимает со своих плеч половину вины…

— Половину? Почему это только половину?

— Посудите сами, государь, они сколько живут? Целыми веками. Эльфам впору. А ведут себя, словно малые дети… слушаются наставлений и беспрекословно им подчиняются, ну прям, смешно говорить? А если Лестор постучится в ворота храма и попросит отдать весь арсенал из артефактной, они что же пойдут и отдадут ему все боевые орудия? Даже не задумаются? Или князь Лестор наймет сотню мастеров для войны с Орденом Северных Магов, они тоже расщедрятся?

— Ну не перегибай палку, дорогой Томаш, не перегибай! Подумай вот о чем: Лестор воюет с Орденом, так?

— Так.

— Эльфы точат зуб на нас?

Сир Иртвин качнул глазами, точь-в-точь как маятник.

— Хорвут сцепился с графами за земли, так?

Снова кивок.

— И что получается? Орден нам не в чем не поможет, правильно? Да. Бароны и графы — спорный вопрос. За два года они отъелись, разжирели и кусают друг друга разве что за сраки из-за жалких клочков земли. Илена одурманила весь юг и неизвестно как поведет себя дальше? Ты улавливаешь мою мысль?

— Думаю, да.

— Вооот! — Указательный палец правой руки Важича потянулся к потолку. — Вооот!

До Томаша истинно доходила суть дела.

— Политика — это редкая дрянь, Томаш. Если ты посмотришь на карту Центрального Зоргана, то четко увидишь — мы остались одни, одни-одинехоньки на континенте. Островком в Льдистом океане. С голыми стенами и безнадежными надеждами.

Сир Иртвин хитро улыбался.

— Вы забыли еще об одном беспомощном острове, господин!

— Нет, Томаш, не забыл. Я их не забыл. А ты их хотел утопить в крови и огне. Бессердечный эгоист!

Канцлер притворно качнул плечами.

— Храмовники — единственные наши союзники.

Томаш глубокомысленно откинулся на спинку кресла.

— И я попрошу тебя и твою канцелярию, подготовить вот какой им ответ. Ибо наши враги не дремлют, думают за какой бок нас укусить. А храм вовек будет нам должен… и всецело обязан.

— А ваша дочь?

Герцог угрюмо прикрыл глаза, борясь с нахлынувшими чувствами.

— Готовь дальнокрыла, Томаш!..

Родж никогда бы не смог предположить, что в такой дыре, даже яме, можно временно залечь и зализывать свои раны? Можно согнувшись в три погибели жаться под дырявыми и вонючими одеялами, греться возле глиняной печки и вздрагивать почти от каждого шороха. Крысы. Кроллы. Снежные блохи. Голодные полуодичалые собаки. И в довершение к чудесному ансамблю — настырные и наглые бездомные, так же как Эвелин, и такие же, как в одночасье стал подмастер Родж. От былой хваленой наглости не осталось и следа. Редко снился храм, а если снился, то в наполненных кошмарами сюжетах, от которых не то, что проспаться, очухаться наяву не сразу получалось. Родж со временем перестал беспокоиться о постоянных патрулях, рыскающих по Мейдрину, а так как за продуктами и всякой мелочью в основном выбиралась Эвелин, то автоматически глазами и ушами стала столичная "девка". Как ни пытался Родж выбить из ее головы дурные привычки, так и ничего не получилось. Имея запас небольших денег, и распределяя его сугубо на продукты, девчонка умудрялась глупить, тащить в "берлогу" разный хлам, найденный на помойках и свалках.

За неделю отлежки Родж кое-как справился с ранами. Минимум магии и максимум отдыха, дали о себе знать — мальчишка спокойно уже мог держаться на ногах, двигать руками, приседать, давать небольшие нагрузки на спину и поясницу. В стычке спина серьезно пострадала, когда храмовник перебирался через высокую ограду в парке резиденции герцога и тогда же удар магика достал его на полпути. Он позволял Эвелин перевязывать себя, замазывать купленной шлюхой у знакомого аптекаря мазью, порезы и ссадины. Рассечены на спине оказались, глубокими, и девчонка впервые дни с ужасом и тревогой едва выносила страшное зрелище, увечья лишь благодаря своевременному лечению не загноились, не дали воспаление и не привели к катастрофе. День задержки и Родж спокойно мог схлопотать заражение крови. Благо у Эвелин нашлось достаточно знакомств на рынках, в незнакомой для Роджа среде, позволивших укрыться от гвардейских налетов.