Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

— И как ты думаешь, поставить их в известность?

— Элементарно. Отправить хотя бы гонца.

— В такие метели?

Они стояли в арке лестничных пролетов.

— Можно еще раз перестраховаться. Связь и гонца. Почта — это пятьдесят процентов уверенности.

— Ох, хо-хо! — смирился архимаг Обер Зимер. — Идет. Делать нечего, будем рисковать. А что это такое? О! Зивур, ты сегодня на дежурстве?

— Так точно, мессир Зимер! — подскочил прихлебатель.

— Да не ори, ты на всю Академию, дурень! В караулке гонцов нет?

— Ам-м…

— Так есть или нет, чего мычишь, словно корова? — начал заводится заместитель.

— С юга сегодня один прибыл…

— Кто таков?

— Да с герцогской канцелярии, кажись? — пролепетал аколит.

Оба архимага переглянулись между собой. Что надо!

— Утром вызовешь его в мой кабинет, понял?

— Так точно!

— От дурень, схлопочешь по шее!

— Виноват, — пристыжено попятился дежурный.

— Жовк! Жовк, ты чего? — всполошился внезапно архимаг Академии.

Лушин пытливо взирал из кустистых бровей на паренька, драившего плинтуса черной тряпкой, ведро стояло в сторонке. Мальчуган лазил по каменным плитам на четвереньках, ничего и никого перед собой, и вокруг не замечая.

— Это кто? — наконец, ожил орденец.

— А? А кто-то из новеньких, наверное, из поступивших только. Третью неделю по-моему проснуться не может. Сила у него… — Зимер почесал бородку, — не в груди, а наверное в пятках, а то и глубже, хотя… куда ж там глубже, кхе-кхе?

Зивур оскалился себе, но получил под нос кулак.

— Беги в караулку, вели поутру гонца подать, мчись!

— Откуда он?

— А? Кто? А этот? Да… с Лисьего луга, а может, и дальше, не помню уже, а что?

— Да так… странная аура у него. Силой тянет, — Лушин оторвался от пристального созерцания. — Я таких, за мили чую. Работа у меня, сам знаешь, какая.

Зимер и себе посерьезнел, зыркнул на тощую фигурку, монотонно валандующую тряпкой по дереву и полу.

— Да хрен с ними, с талантами! Ему расти еще и расти, пойдем, пока еще не поздно, вина махнем! Ты не против?

— Я?.. — архимаг из отдела Контроля Сил, рассеяно встретился взором со скучающим напарником. — Можно и вина. Отчего ж нельзя, когда наливают, всегда можно.

— Ну и пошли.

Переговариваясь, и медленно ступая, они удалились дальше по коридору.

На постах вернулись к любимому занятию — дремоте.

А мальчуган, поняв, что остался без внимания, неожиданно остановился, отбросил чуть в сторону тряпку и, медленно подвел голову, зыркнул из-под грязных патл на уходящих архимагов, глаза его загорелись племенем. Руки объялись светом и колеблющимся огоньком. Он быстро, пока никто не заметил, унял ярость. Бешенство и раздражение.

Столь человеческие, ранимые чувства не пристали будущему самородку, будущему вундеркинду магических наук и вершителю академических реформ. Основателю. Учителю. Бунтарю. В одном совершенстве. Сейчас, он пока робкий студент. А уже через парочку дней, буря в той личности заклокочет и пробьется родничок стихии — внутренней, необъятной силы!

И Грен начнет превращаться в того, кого назовут со временем Гренлефом Великим, о ком будут помнить веками, вспоминать в легендах и сказаниях. Бояться тени!..

За собой, он навсегда оставит неизменное право: считаться и быть простым человеком!

Конец книги