Мария Филиппова - Сонорэ. Найти путь домой

— Почему ты всегда была в капюшоне? — Первым делом поинтересовался парень.

— Да так, подсказал один тип. По ходу, подшутил над нами обоими. — Похоже, Моргрейн действительно прикололся, мне было достаточно вспомнить про цвет глаз Лекса и как этот самый цвет должны были воспринимать жители Олоса. Вопреки убеждениям дракона, реагировали они спокойно, и, видимо, не считали, что душа у Лекса черная, пардон — фиолетовая. Что поделать, если вспомнила я пять минут назад. Да и, если честно, мне было забавно наблюдать за тем, как парень пытался рассмотреть, что скрывается под капюшоном.

— Маразм какой-то. — Я прикинула, сколько лет может быть дракону, и согласилась:

— Очень может быть.

— Как ты спаслась из башни? Или тебя там вообще не было?

— Когда твой меч отразил огненную волну, она пошла по окнам. Решетки расплавились, и я вылезла. Любопытный у тебя ножичек.

— Это из-за камня в рукоятке, он может отражать слабую магию. — Равнодушно оповестил меня Лекс, и на несколько минут замолчал. Пока он что-то там про себя думал, я тихонько ужасалась: если огненная волна, начисто расплавляющая стальные решетки это слабая магия, то, как же тогда выглядит сильная?!

— А почему ты утром мне ничего не сказала?

— Во-первых, забыла, во-вторых, не успела, потому что некоторые личности, не будем пальцем тыкать кто, услышав одну безобидную фразу, психанули и поспешили смыться. — На ядовитое замечание Лекс никак не отреагировал, он еще какое-то время с задумчивым видом молчал, а потом просто пожал плечами. Ну раз у него вопросы кончились (удивительная нелюбопытность), то у меня их всегда навалом.

— Лекс, а за каким хреном ты поперся спасать абсолютно незнакомую девицу? Ты, конечно, извини, но что-то я раньше в тебе благородных порывов не замечала, а на идиота ты как-то непохож.

— Спасибо на добром слове. — Скривился парень, но, тем не менее, сподобился объяснить свои действия. — По правилам этикета кавалер обязан отвечать за свою даму. — Ага. По правилам этикета. И по тем же самым правилам он у меня недавно прощения выпрашивал. У меня что, на лбу "дура" написано?

— И к чему тогда были недавние слезные мольбы о прощении?

— Слезные?! — Взвился оскорбленный Лекс.

— Еще какие! Прям сердце кровью обливается, как вспомню.

— Ну тебя. Прощения я просил, потому что если бы я не пришел, тебя бы не убили, в смысле — башня не взорвалась.

— А прийти должен был не ты, а этот, как его Фарик Дионисский. — Возразила я и внимательно посмотрела на физиономию Лекса: ни единой эмоции, кроме раздражения, там не промелькнуло. — Лекс, скажи честно, ты же не человек?

— С чего ты взяла? — А лицо такое удивленное, прямо-таки сплошное непонимание….точно чего-то недоговаривает!

— У людей не бывает фиолетовых глаз…

— Точно так же, как и темно-карих! — И чего это вы, сударь, занервничали?

— …фиолетовых глаз с вертикальными зрачками! — Закончила я. В тех самых фиолетовых глазах мелькнуло удивление.

— Тебе показалось.

— Ага, на фоне не проходящей шизофрении. А как на счет реакции?

— А что с реакцией? — Продолжил увиливать Лекс, но было видно, что моя победа близка. Я с видимым равнодушием пожала плечами и с внезапным ужасом посмотрела на дальнюю сваю, стоило ему отвернуться, как резко выкинула вперед обе руки. Как я и ожидала, удар он перехватил. Одной рукой, обе мои конечности.

— И ты все еще будешь говорить, что ты человек? — Я выразительно посмотрела на свои плененные руки. Лекс неловко кашлянул и отпустил меня.

— Хорошо, хорошо. — Он словно сдаваясь врагу, поднял обе руки. — Да я не человек, довольна?

— Не совсем, — Не обращая внимания на Лекса, закатившего глаза и всем своим видом изображающего крайнюю степень задолбленности, я продолжила. — Я буду довольна, если ты признаешься, что Фарл Дионский и ты это одна физиономия. И не надо изображать праведное негодование, ты здорово запалился со своим недавним бредом. — Лекс в сердцах плюнул, и пробормотал что-то вроде: "четырнадцать лет… и тут какая-то…".

— Чего-чего? — Не расслышала я. Лекс сердито покосился на меня и с таким видом, словно я у него последнее золото в виде коронки на любимом зубе отбирала, пробурчал:

— Ничего. — И скривившись совсем уж недовольно, продолжил: — Ну да, я и есть Фарл Дионский, и я не человек. Я дио?н. Теперь все?! — Недовольство переросло в раздражение, но незлобное такое… скорее обиженное.

— Я подумаю. И хватит меня взглядом сверлить — дырку протрешь. — Лекс прекратил пялиться на меня, и с нотками недоумения, сказал: