Вера Семенова - Имеющие Право

— Если уж вы решили дрожать за безопасность госпожи Ливингстон, гораздо полезнее потратить свое беспокойство на более реальные вещи. Например, переживать о падении курса валюты в Гвинее. Или об отсутствии потомства у длиннохвостых обезьян в гамбургском зоопарке. С ней же постоянно что-то происходит, какой смысл волноваться по этому поводу?

— Или вы оба мне сейчас скажете, что напридумывали, — Эстер шагнула вперед, изо всех сил стараясь, чтобы шаг получился решительный или по крайней мере ровный, — или я… чем-нибудь в вас брошу!

— О, превосходная мысль! — бурно обрадовался Лафти. — Киска, значит так: беги скорей в соседний дом, там у Сигфрильдура кухня для гостей, собери чего повкуснее, тащи сюда и кидай в нас до самого вечера. Учти, я очень люблю, когда в меня кидают жареными колбасками. Кстати, если кинешь заодно бутылкой виски, не беспокойся — я поймаю.

— В самом деле, иди, Стелла, — тон у Вэла был совсем другой. — Вряд ли мы придем к чему-либо разумному до завтрашнего утра. Отдыхай, мы тебя позовем.

— К чему такому разумному вы можете прийти? — Эстер почти кричала, собирая последние силы, чтобы придерживаться своей обычной манеры. — Думаю, я спокойно могу улечься в анабиоз лет на триста!

Вместе с тем ее слова о спокойствии было исключительно умозрительными — Эстер физически чувствовала, как ее дергает от волнения. Ощущение постоянного скольжения вниз, в глубокую пропасть, постепенно открывающуюся под ногами, с которым она пробежала всю дорогу, никак не желало утихать. Оно становилось все сильнее, потому что Вэл мягко улыбался и глядел в сторону, его не раздражали ее реплики и попытки постоянно влезать не в свое дело, она не чувствовала в нем вечного напряжения и недовольства самим собой, стиснутого до предела внутри и выплескивающегося наружу в насмешливом тоне и повороте головы. Он словно порвал натянутую пружину и теперь смотрел по-другому, будто готовился к чему-то.

— Киска, я знаю, что ты любишь поспать, но все-таки… — Лафти примиряющее разел руками, — надо побыстрее с этим заканчивать. У входа в Дом Бессмертия сейчас скопилось какое-то количество парней с бластерами, которые думают, что если они помашут у тебя пушками перед носом, ты туда не войдешь. Смешно даже! Помню, я один раз тоже пришел к одним воротам, а меня поджилает милая собачка с тринадцатью головами… нет, в тот раз там была девица с пятками, вывернутыми наружу… ладно, детали мы, пожалуй, опустим…

— Для тебя не будет никакой опасности, Стелла, я обещаю. Мы придумаем, как это сделать.

— Вы собираетесь брать приступом Дом Бессмертия? Чтобы я туда вошла?

— А как иначе? Ты можешь предложить другой путь?

Эстер посмотрела на человека с темными волосами и усталым лицом, сидящего на полу перед ней. Окончательно забросив партию, он снял с доски белого ферзя и вертел в длинных пальцах, которые Эстер знала наизусть, до формы ногтей и родинок на фалангах, внимательно разглядывая резные выступы, словно пытаясь определить что-то нужное для себя, но скорее всего для того, чтобы иметь возможность не поднимать головы.

"Он меня никогда не простит", — сказал неожиданно ясный холодный голос в ее голове. И Эстер закричала, срывая голос, которому и так за последнее время немало досталось, не чувствуя никакого облегчения, только стремление успеть, пока не рухнула окончательно на дно пропасти:

— Лафти! Уйди сейчас отсюда! Куда хочешь! Я тебя умоляю!

Тот покосился на нее с явным неудовольствием, но неожиданно послушно задрыгал ногами, пытаясь выбраться из глубокого кресла, и последовал к двери, громко бормоча себе под нос: "Не больно и хотелось здесь сидеть, в самом деле…"

— А выиграл опять я! — крикнул он торжествующе за секунду перед тем, как хлопнуть дверью, и Эстер невольно вздрогнула, а Вэл философски дернул плечом, не ответив.

Она сделала несколько неуверенных шагов и села на пол рядом — не потому, что хотела опуститься на колени, просто ноги подкашивались, и к тому же Эстер надеялась, что сможет заглянуть Вэлу в лицо, но внезапно поняла, что сама не сможет поднять глаз.

— Стелла… — произнес он, когда стук капель внезапно пошедшего дождя так долго был единственным звуком в комнате, что сделался оглушающим. — Ты думаешь, что нам все еще надо что-то друг другу объяснять?

Она вскинулась, ощутив его руки на плечах, но как только попыталась шевельнуть губами, Вэл накрыл их своими. Его умение целоваться Эстер всегда относила к владению многими другими виртуозными искусствами, такими, как шахматы и игра на рояле, но никогда не могла ни запомнить, ни повторить технику, потому что голова у нее начинала кружиться через несколько секунд, она прижималась к нему, словно хотела раствориться, притягивала его руки к своей груди, и поднимавшаяся в нем волна захлестывала их обоих. Но сейчас Вэл аккуратно держал ее за плечи и только медленно проводил кончиком языка по губам.