Мария Хлодвиг - Хелена

Но если противник заткнёт уши — или у него и вовсе их не будет, мне придётся очень постараться, чтобы чары подействовали. И конечно, как и прочих магов, меня сдерживают закон Равновесия и личные границы — пределы ума и силы. "Выше головы не прыгнешь, за ухо себя не укусишь", как говорят виллане. Не уверена, что на практике могу совершить хотя бы половину того, о чём иногда грежу. В Университете подобных мне учат прежде всего "общению" с артефактами. Они прилежно выполняют команды и не болтают лишнего — идеальные собеседники, как считают мастера.

Я — лексимик. Ныне это звучит… не слишком гордо.

Но всё же…

— Я обращусь к Хранителям.

Мой голос был абсолютно спокоен — как я и хотела.

Демон и паладин, не сговариваясь, прервали бой и обернулись ко мне. Во взгляде Лионеля читалась тревога, у порождения Бездны — ненависть.

— Не смей взывать к ним, девчонка! — Талиан тяжело дышал; его правый глаз заливала тёмная "кровь" из глубокой царапины на лбу. — А то…

"Угроза? Он, верно, издевается надо мной!"

— А то что? Проглотишь меня?

Демон хрипло рассмеялся.

— Твой защитник тоже может пострадать, знаешь ли. Он… знает, о чём я говорю. Хорошенько подумай, прежде чем выбирать меньшее из двух зол. Не хочу пасть жертвой женской глупости.

"Лионель один из святых Земши. Любимца бога не осмелятся обидеть".

На всякий случай я бросила вопрошающий взгляд на паладина, но он лишь коротко кивнул. Как и противник, выглядел принц неважно.

— Мне придётся призвать Хранителей Равновесия. Иного пути я не вижу.

"Они высшие судьи. Все обязаны подчиняться их решениям, даже такие скверные существа, как демоны".

— Ты сделала выбор, магичка, — голос Талиана источал яд. — Не рыдай, когда услышишь приговор.

Я усмехнулась. Лгать для демонов также естественно, как для человека — дышать.

"Представь чистый лист бумаги — белый, как свежевыпавший снег. Начертай на нём угольно-чёрной тушью символы начала и конца, а между ними запиши знаками эльга обоснования просьбы".

Я сделала всё в точности как предписывала теория. Однако ничего не произошло.

Ни-че-го.

Мне хотелось кричать от отчаяния.

"Моё неверие подвело меня. Снова. Как же глупо…"

Люди не ровня богам. Плохо, что я продолжаю так считать, даже став волшебницей. Моя формула была составлена абсолютно правильно, но она не работает.

"Я не верю в то, что она должна работать".

Неверие. Какой глупый недостаток для бывшей жрицы.

— Какая же ты ничтожная, — злобно рассмеялся демон. — Вызвать своих хозяев, и то не можешь.

— Забыл, кто я? — меня переполнял гнев. "Никто. Не. Смеет. Называть. Меня. Ничтожной".

Нельзя недооценивать лексимиков.

"Мне понадобится сила. Много силы. По счастью, подземелье ею полно: здесь целое море превосходной магической энергии, томящейся внутри сотен артефактов-накопителей. Формула призыва написана, остаётся лишь напитать и прочесть её — так, как я хочу".

— Пусть наполниться сосуд.

Не имеющая ни вкуса, ни запаха, ни цвета сила мощным потоком вливалась в меня. Вскоре я ощущала себя рекой, готовой выйти из берегов из-за многодневных дождей.

"Несомненно, это будет самая нерациональная трата энергии за всю историю Университета. Какая жалость!"

Угольно-чёрные знаки эльга, магического алфавита, расплылись от переизбытка силы уродливыми кляксами. Теперь никто бы не смог догадаться об их первоначальном смысле… как я и рассчитывала. Совсем несложно придать новое имя и наполнить его значением тому, что искажено до неузнаваемости.

— Я требую справедливости!

…Они появились внезапно. Один — высокий, худой, с длинным узким лицом, не то мужским, не то женским — несомненно, являлся служителем Равновесия. Бледные обоеполые создания, облачённые в ниспадающие до пола белые свободные одежды, подпоясанные серебряными цепями, седовласые и сероглазые — так описывали Хранителей в виденных мной бестиариях. Что же, книги не лгали. Второй был смуглым брюнетом с роскошными чёрными птичьими крыльями за спиной. Его руки и ноги украшали широкие серебряные браслеты с непонятной мне символикой — сильно стилизованными языками пламени. Больше могучее тело закалённого в боях воина ничто не прикрывало. По всем косвенным признакам крылатый относился к мужскому роду, однако его естество пола отсутствовал. Это немного порадовало мою стыдливость, ущемлённую вынужденным лицезрением непристойного демона.

— Я готов вершить суд, смертная, — молвил Хранитель. Его ровный невыразительный голос нагонял уныние. Оно и понятно: слуги Равновесия бесчувственны, хоть и не бессердечны.