Мария Хлодвиг - Хелена

Мы знаем друг друга с первого дня в Университете, живём в одной комнате, но Элинь знает о моём прошлом только то, в чём мне не стыдно признаться.

Она чудесная подруга. Для меня — для новой меня — первая и единственная.

Конечно, я знала — попасть в одну группу на практику у нас крайне мало шансов. Однако до последнего момента в моём сердце жила надежда на благоприятный исход.

— Что ты… Успокойся… На, возьми платок…

Я плачу не из-за маглогики.

Далеко-далеко, в эльфелингском королевстве Оэрра, что волшебница Хелена будет делать без тебя, Линь-Элинь? Кто утешит её и разбудит? С кем она сможет поболтать о разных пустяках?

Никто. Ни с кем.

Отчего мне так пусто и плохо? Прежняя Хелена не нуждалась в живом общении. Её наперсниками были благородные воины и их нежные подруги из рыцарских романов.

— Да, ты права, — сказала я, улыбаясь через силу. — Мои проблемы с маглогикой ерунда. Из-за них не стоит плакать.

"Папа и мама, у меня всё в порядке…"

Не то. Я не должна так бессовестно лгать родителям. Со мной далеко не всё в порядке.

"Папенька и маменька, я скоро уезжаю в Оэрру, к эльфеелингам, но вы не волнуйтесь…"

"Слишком приторно. Они будут разочарованы".

Поддавшись на уговоры Линь, я решила написать домой письмо. Взяла листы шелковистой белой бумаги, наточила перо, смешала чернила, приготовила палочку лилового сургуча, но… дальше дело пошло совсем не так гладко, как мне хотелось. Писать вообще очень утомительно (по крайней мере, для меня). Плодотворность Элинь — десятки страниц за раз! — вызывала во мне белую зависть.

Спустя полчаса по правую руку от меня высилась гора скомканных бумаг.

Если хочешь что-то сказать про Хелену-волшебницу, скажи, что она старалась.

"Как сад? Я слышала, в окрестностях Тэйреса шли затяжные дожди…"

Когда не знаешь, о чём вести речь, говори о погоде, благо в Вейларнии она постоянно даёт повод о себе порассуждать.

"У нас который день стоит собачий холод. В Оэрре сейчас тепло, и это меня радует. Впрочем, ни один кувшин мёда не обходится без ложки дёгтя: я завалила магическую логику и потому должна буду с утра до вечера заниматься, а вместо отдыха выполнять поручения надменных эльфелингов. Мама, папа, вы в меня веришь? Я ведь смогу, правда?"

Нет, так дело тоже не пойдёт. Я не могу перекладывать свои проблемы на плечи родителей, они и со своими-то едва справляются. Мама слишком чувствительная, да и папа не толстокожий. Иногда я чувствую себе лет на десять их старше.

"Родные мои! Я уезжаю на практику в Оэрру. Буду писать.

P. S. Последний роман Никодемуса очень неплох, рекомендую.

Элен".

Вот так! Коротко и ясно.

А теперь, брату.

"Андрэ, веди себя прилично. Не трать много денег на карты, вино и женщин. Не влезай в долги. Я уезжаю на практику, вернусь через два месяца.

Твоя младшая сестра".

Надеюсь, мой легкомысленный братец не пустился во все тяжкие, оказавшись в столице. Он мог, уж я-то знаю. Юноше двадцать три года уже, а ведёт себя, как пятнадцатилетний. Молю Земши, чтобы в Королевской Академии его научили дисциплине — без неё в регулярной армии делать нечего.

Боги не наделили Андриана способностью творить волшебство.

И хорошо. Если бы Андрэ владел магией, сомневаюсь, что мы увидели бы его совершеннолетие.

В семнадцать лет он организовал отряд наёмников, понабрав в него таких же пустоголовых и оттаянных юнцов. "Фиолетовые плащи" — так они себя называли. "Наёмники-идеалисты" — всегда говорила я. От простых солдат удачи их отличало наличие кодекса — вольного переложения устава Лазоревых рыцарей, у большинства — тщательно скрываемое благородное происхождение и поголовная увлечённость поэзией. Последнее отпугивало от "плащей" заказчиков больше, нежели старомодные моральные принципы. Люди предпочитали иметь дело с классическими наёмниками — невежественными вояками с бугристыми мускулами и хитрыми глазами. Они выглядели гораздо надёжнее юнцов в щегольских фиолетовых плащах, цитирующих к месту и не к месту поэтов современности и старины.

С мыслей о брате я как-то незаметно для самой себя перешла к размышлению о подслушанном в оранжерее разговоре. О чём же именно договаривались тейгланский аристократ и оэрринец? Что они подразумевали под "браком"? В Высоком многие слова имеют несколько значений; часто догадаться об истинном можно только из контекста. Как жаль, что из моей памяти выжгли знание священного языка. Осталось лишь несколько слов… несколько крохотных фрагменты огромной мозаики.