Роберт Асприн - За короля и отечество

На протяжении всего праздника Ковианна Ним почти не отходила от Арториуса, подливая ему вина и улыбаясь ему в глаза в ожидании, когда сделаются заметными признаки отравления. Когда глаза его начали слипаться и он, извинившись, встал и пошел из залы, она улыбнулась про себя, убедилась в том, что Ганхумара полностью поглощена общением с молодежью и дальнейшим разрушением своего доброго имени, и выскользнула за ним следом.

Шатаясь как пьяный и то и дело останавливаясь, чтобы вытереть пот со лба, Арториус добрел до своей комнаты в соседнем доме, куда поселили их с Ганхумарой. Ковианна дождалась, пока он скрылся внутри. Когда в окошке его комнаты замерцал свет лампы, она бросилась в свои покои и достала из своей поклажи длинный узкий сверток. Она сунула его себе под плащ и спустя минуту уже стояла перед дверью Арториусовых покоев. Убедившись, что поблизости никого нет, она отворила дверь, шагнула внутрь и закрыла ее за собой.

Дукс беллорум удивленно повернулся к ней.

— Ковианна? — спросил он, нахмурившись, чуть заплетающимся языком.

— Вид у тебя был нездоровый, когда ты уходил, — улыбнулась она. — Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке: ведь совершенно очевидно, что твою жену твое здоровье не заботит ни капельки.

Глаза его потемнели от боли, и он сел, а точнее, почти упал на край кровати.

— Спасибо за заботу. Очень мило с твоей стороны. — Он недоуменно зажмурился. — Перебрал вина, только и всего. Надо выспаться…

— Конечно. — Она снова улыбнулась. — Позволь рассказать тебе одну историю на ночь. — Она пересекла комнату и отвела мокрую от пота прядь волос с его лба. — Очень давнюю историю, Арториус. Тебе она понравится. — Она провела пальцем по его лицу. — Много, много лет назад в моей жизни был один очень важный для меня человек. Учительница, наставница. Она обучила меня многим древним знаниям.

Он нахмурился, с трудом не позволяя векам слипнуться.

— Я любила ее как родную мать, — прошептала Ковианна, коснувшись губами мочки его уха. — Она научила меня всему, что было важного в моей жизни. Как использовать травы, как использовать силы, как ослепить и привязать к себе мужчину. — Ковианна улыбнулась в глаза Арториусу. — Можешь себе представить, Арториус, каково это было, когда она умерла?

— Должно быть… — он едва ворочал языком, — болезненно…

— О да. Еще как болезненно. Знаешь, как она умерла, а, Арториус?

Он мотнул головой и попытался провести по лицу рукой, но не смог даже поднять ее и так и остался сидеть, не веря своим ощущениям. На лице его начал проступать страх.

— Ее убили, Арториус, — нежно прошептала она ему на ухо. — О, это было проделано со всей торжественностью закона, но все равно это было убийство, хладнокровное и жестокое. — Ковианна отступила на шаг и снова улыбнулась ему в глаза. — Право же, тебе не стоило приговаривать Маргуазу к смерти, Арториус. Она стоила десятерых таких, как ты. Двадцати.

Потрясение мелькнуло в его глазах.

— Маргуаза? — чуть слышно прохрипел он. — Но… как…

— Она приезжала в Глестеннинг-Тор, когда я была еще девочкой. Я боготворила ее. Впитывала все секреты, которыми она делилась со мной. Она выбрала меня — меня! — своей воспитанницей. Из всех девочек, которых она могла выбрать. О как долго я ждала этой ночи.

Он сделал попытку встать, но только упал на пол. Она негромко рассмеялась при виде неприкрытого страха на его лице. Он потащил меч из ножен, пытаясь отползти на локтях подальше от нее, и тут она достала из-под плаща сверток.

— Что, тебе не хватало этого, когда я украла их? — весело спросила она. Глаза его расширились, узнавая свои ножны. — Ты никогда не задумывался о том, почему тебе всегда так везло в бою? Почему все, на кого ты поднимал меч, обязательно умирали? Тут дело не в мече, Арториус, и не в том, чья рука держала его.

Она похлопала рукой по ножнам.

— Ведь это я смастерила их, как я выковала Калиберн, и колдовства в ножнах не больше, чем смерти в клинке. Прокладка, Арториус, — вот в чем секрет твоей непобедимости. — Она рассмеялась, на этот раз издевательски. — Ох, ну и дурачок же ты, жалкий дурачок. Я ведь бывала на всех твоих советах, и перед каждой битвой, решение о которой принималось на этих советах, я обновляла «волшебство» ножен Калиберна. Омела, Арториус. Сок омелы, цветка друидов, смешанный с маслом. Им пропитывалась прокладка ножен. Тебе известен секрет цветка друидов?

Он мотнул головой; глаза его округлились от страха, который он уже не мог скрыть.