Надежда Дурманова - Поймать королеву

— В каком смысле «распутает»? Я оценивающе поглядела на худое и угловатое тело кикиморы, потом — на сук березы, росшей неподалеку.

— Ну… крендельками, я думаю, вам будет не очень удобно висеть? — подражая тертым магам, напыщенно сказала я.

Кикимора вдруг рассмеялась, противным дребезжащим смехом. Товарки вторили ей, отчего их хохот получился особо зловещим. Я передернула плечами и невольно отступила на шаг.

— Неужели ты думаешь, — отсмеявшись, спросила кикимора, — что можешь нас запугать? Мы все твои магические способности насквозь видим. Как, впрочем, и физические, и интеллектуальные. Мы же воистину волшебные создания, наравне с драконами, единорогами и лешими. Это вы, люди, ну и эльфы — тьфу! — магию пытаетесь систематизировать. А мы просто живем ей. Позиция «кикиморы как высшая ступень развития магического общества» меня чего-то не радовала. И тем более не радовало, что они меня видят насквозь. Мысли, конечно, не читают и не смогут предугадать, каким заклинанием я в них пущу, но от этого не легче. Снова отступив назад, я принялась выстраивать в голове вектора заклинаний. Сразу нескольких, что требовало большой сосредоточенности и мозговой деятельности. М-да, давно я так не трудилась, с тех пор, как сдавала экзамены на получение восьмой ступени. В мой обзор попадали сразу пять кикимор, не считая беседовавшей со мной, значит, надо построить пять направляющих и четко зафиксировать. Почему я решила уничтожить всего лишь пять кикимор? Мой план был прост: обескураженная смертью подруг, болтливая пигалица сама мне расскажет все под страхом аналогичной расправы и с ней. Но этому плану — впрочем, как и всем предыдущим — не суждено было совершиться. Потому что единственная оставшаяся кикимора, возмущенная моим безнравственным поведением по отношению к ее товаркам, кинулась на меня и вцепилась острыми зубками в руку, чуть повыше локтя. Я взвыла от боли и со всей дури залепила здоровой рукой, согнутой в кулак, лесной нечисти промеж глаз. Кикимора, нехотя отцепившись, упала на землю и заревела.

— Эй, ты чего? — поинтересовалась я. — Это я должна реветь, ты мне аж до кости все разодрала… Нечисть заревела еще горше, не забывая теперь еще и икать. Утерла измазавшимися в грязи руками слезы, попутно растерев по лицу мою кровь. Мазнула пальцем по щеке, посмотрела на выпачканный моей кровью палец, лизнула и сплюнула.

— Эльфийская кровь! — с ужасом воскликнула кикимора. — Ничего хуже я никогда не пробовала… А в тебе уже давно нет ничего эльфийского, видимо, поэтому я и не разглядела в тебе эльфа сразу.

— Это, конечно, очень интересно, — нетерпеливо сказала я, — но у меня как бы друг умирает, его неплохо было бы спасти… Кикимора перестала качаться вперед-назад, отпустила волосы, в которые до этого вцепилась, и с недоумением посмотрела на меня.

— Какой друг? У нас никого нет. Или ты о Лешем говоришь? Так мы с ним в ссоре!

— Чего?! — закричала я так, что аж птицы с возмущенным клекотом снялись с деревьев и разлетелись кто куда. — Как это — нет?! Мне Леший сказал, что вы Марэля заколдовали, когда он травы собирал! Нечисть хитро усмехнулась и пристально уставилась мне в глаза. Я немного стушевалась от неожиданного и неприятного внимания, отошла еще на несколько шагов назад и провалилась в трясину.

— Вот теперь я отомстила за смерть подруг, — довольно сказала она, глядя, как меня неумолимо затягивает на дно. — А дружка твоего я, пожалуй, отпущу. Незачем он мне теперь, одни проблемы с ним. Но мне нельзя умирать! Я же королева! — возмущенно думала я, отплевываясь от вонючей болотной воды. У меня же нет наследников… Кикимора встала, отряхнула одежку, сделанную из ряски, и, размяв затекшие конечности, снова села. Но на этот раз на кочку. Неуловимым движением сама стала кочкой, подмигнула мне и отозвалась из глубины леса ехидным смехом. Как быстро эти волшебные существа передвигаются. Одна нога здесь, другая уже там… Устав бороться с засасывающей меня силой, я сдалась. Буль-буль, тоскливо подумала я и скрылась под водой.

— Как же ты меня достала! — донесся до меня смутно знакомый голос. — Такое чувство, что шило в одном месте… Вечно все не как у людей… Странно, я думала, что в Призрачных чертогах слышатся только крики мучаемых главным хайном, которого прозвали Чертом, душ. А тут еще холодно и мокро. И в носу свербит.

— Нет, вы что, издеваетесь? — снова раздался голос. — Я вам что, нянька? С тремя еле живыми больными не справлюсь один! Вставай, Алеса! Хайн тебя побери,