Айя Субботина - Время зимы

— У нас обязательство, — напомнил Арэн. После чего снял с себя тяжелый плащ из просмоленной медвежьей шкуры и накинул на плечи женщины, поверх ее, тонокшерстяного на кунице, расшитого серебром. Всадница с благодарностью посмотрела на мужчину, ее янтарного цвета глаза улыбнулись.

Он никак не отреагировал, проверил лишь, чтобы застежка плаща держалась достаточно крепко. После чего отъехал в сторону, хмурым взглядом рассматривая заснеженные просторы. Несколько дней назад они пересекли границу Артума, Северных земель, как его чаще называли за суровый климат, царивший в этой части Эрбоса. Об Артуме слыли множество легенд и небылиц. По количеству они могли соперничать разве что со страшными историями о румийских черных магах, и, канувшем в лету, великом государстве Шаймерия. В теплых краях, далеких от холода и никогда не знавших снега, ходили слухи, будто артумцы не рождаются из женского чрева, а выходят из ледяных глыб, которые вырубают прямо из плавающих в Остром море, айсбергов. Еще говорили, что северные люди носят вместо плащей свеже выдубленные кожи диких животных. И что здесь, недалеко от края земли, всегда царит ночь.

Но сейчас Арэна смущало другое. Им до сих пор не встретилось ни единой живой души. И никаких признаков того, что эти края обитаемы. Только бесконечная заснеженная пустошь.

На границе их встретил высокий каменный заслон и несколько десятков закованных в шкурные доспехи воинов, таких огромных, что Арэн чувствовал себя недомерком рядом с ними. Воины хмурились, то и дело поглаживали свои аккуратные, заплетенные в косы бороды, и внимательно слушали, за какой нуждой чужеземцы пришли на север. Потом указали дорогу до столицы и велели не сворачивать с тракта. Сейчас Арэн начинал сомневаться, по правильному ли пути направили их бородачи.

— Мы заблудились, — всхлипнула Миэ. — И опять идет снег! У меня ноги коченеют, и насморк, и я, в конце концов, не могу больше сидеть на лошади!

— Тебе нездоровится, госпожа? — Вкрадчиво поинтересовался смуглокожий владелец тягучего голоса и, дождавшись ее сдержанного кивка, принялся искать что-то в своем вещевом мешке. Выудив маленький флакончик розового стекла, протянул его Миэ. — Пей по глотку, это снимет женский недуг и успокоит буйный нрав.

Тот, что подтрунивал над Миэ, черноглазый Раш, выехал вперед. Приподнялся в стременах, ощупывая взглядом лежавшие впереди земли.

— Там дым, — сказал он, указывая рукой на сизую ленту, убегающую в небо.

— Значит, едем, — за всех решил Арэн.

Погода стремительно портилась. Сыпавшие с утра хлопья снега, вдруг стали холодной колючей крупой, которую разносил ветер. Он пригоршнями бросал ее в лицо путникам, хлестал морды лошадей. Животные ржали, становились на дыбы, но продолжали идти вперед. Когда струйка дыма стала шире и ветер принес аромат жареного мяса, четверка путешественников приободрилась.

Всадники миновали невысокий холм: за ним, в низкой долине, оказался лесок. Перед первой полосой деревьев виднелся разложенный костер и пара крепких лошадей.

— Хвала Амейлин, — вымученным голосом произнесла Миэ. — Когда мой желудок насытится теплой пищей, я сочиню песню во славу ее щедрости.

— Я поеду первым, — придержал ее Арэн. — Вы — за мной. Варварские земли, кто знает, как нас примут.

Никто не перечил ему.

Миэ, Арэн и длинноволосый Раш путешествовали вместе уже два года, бронзовокожего Банру́ нашли всего несколько месяцев назад. Могучий тутмосиец оказался превосходным лекарем: именно он выхаживал Раша, после того, как тот неудачно "разминулся" с головорезами. А после, когда жизни Раша уже ничто не угрожало, заявил, что поедет вместе с ними в Северные земли, "посмотреть на пух из подушек Скальда" и проверить, действительно ли там никогда не являет свой лик вечно юная богиня солнца и рассвета, Лассия. Против хорошего лекаря никто возражать не стал.

Первым делом, когда до костра оставалось всего с десяток метров, Арэн увидел рослого парня. Судя по меховым одеждам, он были местным: огромный, мощный увалень, не так давно начавши бриться. Потом, подъехав еще на десяток ярдов, Арэн увидел и девушку: мелкая, щуплая, но с колючим, как мороз, взглядом. Воин сразу почувствовал, что она тоже с подозрением рассматривает его.

Дорогу преградил парень. Он вышел вперед, широко расставил ноги и сложил руки на груди, с видом настоящего хозяина, сурово оглядывая всех четверых.

— Приветствую, — Арэн спешился.

Артумиец стоял подобно каменному изваянию — молчаливый и безучастный.