Михаил Михеев: Охота на невесту 2

Оставалось лишь глухо выругаться. В ближнем бою волчата Корбина порвали бы вражеских магов на лоскутки, но на такой дистанции были практически бессильны. Защиту, правда, держали уверенно – первый, внезапный удар Корбин принял на себя, смог отразить, а потом его мальчишки-девчонки синхронно поставили собственные щиты. Сработали четко, как на тренировке, да и обороняться всегда легче, чем атаковать, особенно на такой дистанции, но что толку, если не получается ударить в ответ? К тому же, находясь в центре таких магических возмущений, невозможно открыть порталы. Единственный плюс, что и противник вряд ли мог рискнуть снизить давление, а значит, маги взаимно выключались из боя, а раз так, еще не все потеряно, приблизиться к ним вражеские маги тоже не рискнут… Корбин вновь поднял трубу – и обомлел.

Левый фланг, на котором была сконцентрирована вся рыцарская конница, стремительно отходил, причем делал это без паники, организованно. Герцог Санторский, похоже, не собирался воевать – он отступал, оголяя фланг и обрекая войско на поражение. Все было просто – руалийцы громят армию Багванны, а тем временем герцог добирается до столицы и занимает опустевший престол. А между тем, армия Руалии двинулась вперед, явно намереваясь занять только что оставленные войсками герцога позиции – судя по слаженности маневра, для нее этот расклад новостью не был. Дальше – азбука. Или одновременный удар в лоб и с фланга, или окружение центра армии Багванны, то и другое одинакого хреново. Можно было бы попытаться воспрепятствовать этому, самому начав атаку… Корбин посмотрел еще раз и понял – бесполезно. В обороне его позиция была малоуязвима, но для атаки на имеющего большое количество кавалерии противника его практически полностью состоящая из пехоты группа просто неприспособленна. И, что самое страшное, вся кавалерия Руалии теперь должна была обрушиться на занятых противостоянием с вражескими магами людей Корбина. Это был конец.

Корбин с каменным выражением лица сложил дальноглядную трубку, спрятал ее в седельную сумку. Повернулся к ожидающим его приказов людям:

– Да, герцог нас предал… Командуйте общее отступление. Короля необходимо вытаскивать – иначе герцог взойдет на трон. Страну это не спасет, но взвыть мы все под конец успеем. Лик, займешься этим лично. Доставишь короля в столицу, если получится – прирежешь герцога, нет – ну и ПрОклятый с ним, и – в замок, вместе с ротой. Будут удерживать, на патриотизм напирать – пошли их… Ну, ты знаешь, куда. Веллер, Прим, на вас – мальчишки. Уводите их в замок немедленно. Драться здесь и сейчас – значит, положить всех, а там можно держаться неограниченно долго. Учитель, полагаюсь на вашу мудрость. Думаю, куда отступать и где переждать бурю, вы знаете лучше меня, – и, чуть улыбнувшись, шепотом добавил: – девочек берегите. Они у вас хорошие.

– А ты?

– А я? А я задержу этих хамов, дам вам время, чтобы отступить. Не волнуйтесь за меня, я и не из таких переделок выходил.

Все смотрели на Корбина, и все понимали простую истину: граф просто в очередной раз сделал выбор, как всегда логичный и рациональный. Или он пробивает подавляющий щит своим личным порталом и успевает уйти, оставляя на убой доверившихся ему людей, или он задерживает врага, давая товарищам время отступить, выйти за пределы щита – тогда даже не очень сильные маги сумеют создать порталы и вывести всех. Одна его жизнь, или несколько тысяч жизней людей, которые пришли сюда вместе с ним – простая арифметика, и граф не колебался ни минуты.

Корбин весело улыбнулся:

– Да не переживайте вы – я ведь пока что жив.

Таким они и запомнили его в тот злосчастный вечер – высоким, молодым, с бесшабашной улыбкой вечного мальчишки на сером от усталости лице. Граф Корбин де'Карри весело махнул им рукой, хлопнул по крупу коня и, привычно поправив меч, бодрым шагом зашагал с холма навстречу стремительно накатывающейся вражеской коннице.