Галина Романова - Золотая ветвь

Произнеся последние слова, он не выдержал и усмехнулся — это и был совет, данный ему Мастером Смысла. Убедить всех присутствующих в своей правоте, причем сделать это быстро и четко! Мало кто из звавших на бой был готов к такому повороту событий. Большинство тут же начинали мямлить или утверждать, что «мой меч скажет лучше всего!» Но подобное не сходило им с рук, и мало-помалу среди эльфов зовы мести перестали звучать.

Шаман прекратил кружение и пение и быстро прочертил на земле линию, едва не касаясь ног стоявших в кругу орков. Теперь ни один из них не мог просто так сдвинуться с места — шаг назад означал, что он убежден. Шаг вперед — требование смертной казни преступнику.

Хаук не стал хвататься за оружие. Он просто полез в мешочек на груди и извлек оттуда семечко и веточку с листьями, обведенными золотой каймой. Несмотря на то что прошло уже две недели с тех пор, как ее сорвали, листья были свежими и пахли так приятно, что собравшиеся невольно зашмыгали носами, принюхиваясь.

— И это все? — скривился Паладайн. — Огрызок и прутик? Думаешь, здесь есть те, кто настолько хорошо разбирается в травах, что готов подтвердить твои слова? Даже шаман, сдается мне, тут бессилен!

Хаук усмехнулся и разжал руки. Семя и веточка упали на землю.

— Ты не веришь мне, — спокойно сказал он, — потому, что не хочешь верить. И ты меня боишься, иначе не стал бы прикрываться пустыми словами. Мне действительно больше нечего сказать. И я не боюсь смерти, ибо мое семя проросло в той, которую тебе не достать.

Шаман вдруг рванулся вперед и, припав на колено, схватил семечко.

— Он доказал! — завопил он, подняв его над головой. — Доказал! Семя проросло!

Шаман метнулся к стоявшим поблизости оркам, суя им под нос оброненное Хауком семечко. Лишенное воды и земли, оно все-таки набухло, и сбоку скорлупа треснула, выпуская наружу бледный корешок. Орк, увидевший это первым, отступил на шаг, меняясь в лице.

— Он доказал! Доказал! — визжал шаман. — Духи сказали свое слово! Золотая Ветвь проросла!

— Это правда, — вдруг промолвил один из знатных орков, и все невольно оглянулись в его сторону. — Паладайн, ты помнишь судилище над капитаном аш-Гарбажем? Там, в Цитадели? Там была светловолосая ведьма… Он тогда сказал, что излил в нее семя. Ответь нам, Хаук аш-Гарбаж, это семя дало всходы?

— Да, — не глядя на говорившего, произнес тот. — Моя жена ждет ребенка.

Один за другим орки начали пятиться от черты, признавая правоту Хаука.

Верховный Паладайн сердито дернул цепь, на которой держал Мастера Смысла. Тот сжался в комок и помотал головой — у него больше не было советов хозяину, и он со страхом ждал смертельного удара.

Но император не шевелился, словно забыв о рабе. Взгляды его и Хаука скрестились. Со всех сторон слышался благоговейный шепот:

— Золотая Ветвь! Наконец-то! Золотая Ветвь принадлежит нам! Мы победили!

— Ну, — нарушил молчание Хаук, — тебе достаточно доказательств? Если да, то я тебя жду!

Все взоры немедленно обратились на императора. Он должен был сойти с помоста и скрестить оружие с Золотой Ветвью. И всем было ясно, каким должен быть исход этого поединка. Другого просто никто бы не принял.

Но у Верховного Паладайна было другое мнение. Выпустив поводок Мастера Смысла, он отступил к пологу шатра и молниеносно выхватил оттуда очередную наложницу — перепуганную девушку-эльфа. Обхватив ее поперек туловища, он приставил к ее горлу меч.

— Попробуй подойди, — прохрипел он. — Если ты действительно тот, за кого себя выдаешь, тебе это не составит труда. Если же нет…

— А ты трус, — улыбнулся Хаук, чувствуя, как огромный груз потихоньку сползает с его плеч. — Ты настолько боишься меня, что потерял разум. Каким я был глупцом, когда думал, что служу тебе!

Он повел головой, с наслаждением хрустнув шеей. Но при этом на миг выпустил императора из виду.

Общий возглас, в котором смешались удивление, возмущение и азарт погони, отвлек его. Верховный Паладайн, по-прежнему прижимая к себе наложницу, легко спрыгнул с помоста и рванулся в толпу, выбрав место, где орки стояли не так густо. Ему почти удалось прорваться из кольца, но тут зрители кинулись к нему со всех сторон. Девушка отчаянно завопила, чувствуя, как в нее вцепилось сразу несколько рук. Заорал не своим голосом император, размахнулся мечом, мигом обагрив его кровью. Кто-то упал, но орков было слишком много. Кольцо сомкнулось. Еще какое-то время внутри шла отчаянная борьба, а потом измятого Паладайна швырнули к ногам неподвижно стоявшего Хаука.