Лана Рисова: Тёмные сёстры (СИ)

Мы с ребятами вовсю обсуждали тему нечисти. И сможем ли мы уговорить инопланетянина позировать для портрета, и какое количество времени потребуется, чтобы изобразить летающую тарелку, и кто сможет сделать серию эскизов лешего и кикиморы. При поступлении в Академию художеств, а надо сказать, что мы всей компанией туда собирались после училища, это, наверняка, зачтется. Боюсь только, что от нашего непрекращающегося хохота вся нечистая сила в округе разбежалась далеко по лесам.

Луг, который я заприметила с горы, оказался достаточно далеко. Минут пятнадцать я пробиралась к нему через лес напрямик, перепрыгивая через валуны то тут, то там торчащие изо мха, огромные глыбищи приходилось обходить стороной, что заставляло меня досадливо пыхтеть. И вот он, наконец, замечательный полукруглый лужок на склоне холма, окруженный с трех сторон высокими соснами, а с четвертой плавно поднимающийся вверх в гору. Отсюда я видела ребят, которые шли по плоской вершине и весело махали мне рукой. Кто-то, кажется Наташка в голубом платочке, уселась сверху на каменный валун и открыла блокнот, остальные пропали из виду. Я поморщилась от досады, вместо того, чтобы продираться сквозь лес, могла бы просто спуститься с холма. Но раз никто из ребят не позарился на мой прекрасный вид, значит, сверху он выглядит не так соблазнительно.

Я закрутилась на месте, выбирая выгодную для себя точку. Было раннее утро, и солнце еще как следует, не протопило свои огненные печи, но часа через два жара будет стоять невыносимая, поэтому лучше заранее позаботиться о тени. В нескольких шагах я увидела здоровенный плоский камень, торчащий из зарослей цветущего репейника. Прикинув, что как раз на него будет падать тень от близрастущей, пушистой сосны, я, скинув одну лямку рюкзака и удобнее перехватив ремень этюдника, двинула туда. Не могу сказать, что пристально смотрела под ноги, но и вслепую совсем все же не шла. Но яму просмотрела, потому что следующий мой шаг угодил в пустоту.

Так. Значит я под землей, скорее всего в какой-то пещере. Мои руки убедились в моей правоте, ощутив шероховатую каменную поверхность. По мере того как мои чувства приходили в себя, я стала ощущать холод. Ноги были еще более или менее в тепле, все-таки джинсы – великое изобретение человечества, но сверху на мне была только легкая майка. Я пошарила рукой возле рюкзака и потянула на себя рукав от рубашки, обвязанный узлом вокруг лямки, и поблагодарила себя за предусмотрительность. Я взяла ее, чтобы не обгореть на солнце, ведь к моему великому огорчению кожа у меня была такая белая, что сгорала я моментально, но и от холода плотный хлопок рубашки должен был хоть немного спасти.

Борясь с дурнотой, я таки приняла вертикальное положение и кое-как натянула на себя рубашку.

Сколько, интересно, я была без сознания? Меня уже хватились или нет? То-то удивиться Наташка, только я была и уже нет, как сквозь землю провалилась.

Я усмехнулась, паника пока подконтрольна, видимо мозг еще в шоке от такого удара. Но надо, тем не менее, подумать. Если я провалилась, значит, наверху где-то есть дыра, через которую сюда должен попадать свет. Как я не старалась, никакого света не разглядела. Либо дела, действительно настолько плохи, и я потеряла зрение.

Я закрыла глаза, все равно от открытых никакого толку. И тут меня осенило. Фонарь! Я же взяла фонарь! Как походник со стажем предпочитала, чтобы в незнакомой местности у меня при себе было максимальное количество нужных вещей. Подтянув рюкзак поближе, я расстегнула молнию и запустила туда руку. Бутылка воды, бутерброды, пачка ролтона зачем-то, кипятка-то нет, пенал, ну где же он? Ах, вот, рука наткнулась на полукруглую пластиковую рукоятку фонарика. Вытащив его, я на секунду замерла, затаив дыхание.

– Ну, пожалуйста…– и нажала на кнопочку.

Тонкий лучик пронзил тьму холодной иголкой. Боже, спасибо! Со зрением все в порядке. Но, по мере того, как я водила фонариком из стороны в сторону, в груди поднимался холодок – луч везде упирался во тьму. Я посмотрела на пол. Камень был обычного серого цвета, шершавый, кое-где искрящийся вкраплениями чего-то блестящего. Но, когда я отрывала луч от пола, он со всех сторон упирался в темноту.

Вот теперь-то мне стало по-настоящему нехорошо. Шишка мерно пульсировала, попадая в диссонанс с сердцем, биение которого все ускорялось. Набрав полные легкие воздуха, я шумно выдохнула. В боку кольнуло, похоже, что пострадала не только голова. Часы! Я посветила на запястье. Они не были разбиты и видимо работали. Но время! Второй электронный циферблат под стрелками показывал 2:25. Так сейчас глубокая ночь! Неудивительно, что я не вижу светового пятна наверху – на поверхности темно!