Сергей Костин - Пепел Ара-Лима.

Да вот только с той поры лесовикам из леса нос не высунуть. Королевские легронеры ловят каждого, у кого уши в трухе деревянной, да на первом пне все штаны задние в кровь плетками изукрашивают.

Место у дуба тысячелетнего Йохо знал хорошо. Места там были не то что темные, но так… небезопасные. Много раз лесовик слышал, как заунывно пели по ночам у сухаря лесного души тех, кто под кореньями похоронен. Еще его дед рассказывал, что давным-давно, когда и деревни на берегу реки Вьюшки не было, под дубом злые люди умертвили тринадцать лесовиков. За то, что отказались они степнякам тайные кладовые указать, по тропам заветным провести. А степняки народ лютый. Долго не церемонились. Спалили лесовиков под дубом одним жарким костром. С тех пор дерево сухое стоит, корнями могилы детей своих охраняет, влагу мертвую пить не желает.

Степняки с тех далеких времен в силу вошли. Полземли к рукам прибрали. Зваться стали иначе. Империей. На что Ара-Лим глыбой несокрушимой казался, а и тот сапогами кожаными затоптали, на копья подняли.

Йохо, как и все лесовики, мало интересовался тем, что творилось в мире. Был бы лес зелен, а спокойная жизнь приложится. Лесовики издавна в обособлении жили. К другим с советами не лезли, но и в свой мир мало кого допускали. Платили исправно дань королям Ара-Лима. Не больше, не меньше. Как положено и как договорено было. Камнями светящимися, да пушниной звериной. За то их короли не трогали и жадных до чужих угодий керков от лесных территорий лесовиков отваживали. Так было и при старых королях, и при последнем — Хеседе. Было. Будет ли?

Лесовик вышел на пустолесье. Под сапогами из крепкой кожи зачавкало мелкое болото. В прошлом месяце Йохо нашел здесь четыре камня. Остановиться, поискать бы новые, да старик проклятый образом страшным подгоняет. Торопит.

Йохо, по привычке внимательно следя за местностью, прибавил шаг.

Первые новости о войне в деревню привез торговец Аквил пять месяцев назад. Аквил, тот еще жулик, за каждый мешок муки по восемь камней светящихся брал. Но в этот раз даже торговаться не стал. Сколько давали, за столько и сам отдавал. Спешил сильно. Когда озадаченные лесовики обступили толстого торговца у колодца и, с ножиками у горла поинтересовались, отчего нынче такая щедрость, Аквил по-доброму все выложил. Даже не приукрасил.

Странные и страшные вещи рассказал торговец. Будто Кэтер собрал под свои знамена неисчислимые легрионы. Будто пошел войной на весь мир. И будто стоит у самой границы Ара-Лима двадцатитысячная армия Кэтера, готовая вторгнуться в королевство.

Конечно, в тот раз лесовики Аквилу не поверили. Вовеки вечные на Ара-Лим никто не нападал. А кто мысли черные задумывал, сам под меч шею подставлял. Слишком велико королевство Ара-Лим! Могущественно и богато! Да будут благословенные его короли и их могилы!

С торговцем лесовики честно поступили. Отобрали все добро, да голого в лес отпустили.

Может и зря, да только обоз с товарами больно богатым показался. Не утерпели.

Через месяц королевский гонец из столицы прискакал. Думали, про торговца разбор поведет, но обошлось. Другим удивил. От имени Хеседа призывал гонец под едиными знаменами выступить против Кэтера. В грудь не стучал, золотых гор не обещал. Одну только свободу. За что был осмеян, да отправлен живым обратно. Лесовики никогда ни под чьи знамена не становились. Проливать кровь за далеких королей может и почетно, да только глупо. За свою свободу каждый отвечает сам. Лесовики в лесах, прадедами завещанными. Короли в королевствах, в наследство доставшихся. Лесовики со своими бедами всегда самостоятельно справлялись, никого на помощь не звали. Не раз и ни два наглых керков из лесов вышибали, кишки выпущенные на ветки наматывали. Чего ж король помощи просит? Или сил мало? А коль мало, отдай власть тому, у кого этой силы навалом.

Думали лесовики, что правильно поступают. По закону совести и леса.

О том, что Кэтер перешел границы королевства, в деревне узнали случайно. К берегу Вьюшки плот прибило самодельный. На плоту том нашли труп еле дышащий. Человек, весь в ранах рубленных, перед тем как молитву последнюю услышать, нашептал вести черные. О разбитой у границы королевской армии, о выжженных городах, о смертях многочисленных. Рассказал он о жестокости легронеров, убивающих всех, кто на пути встретится, не жалеющих ни старика от старости умирающего, ни ребенка, только что на свет появившегося. Перед последним выдохом поведал человек, что неприятельская армия маршем на столицу идет.