Александр Зорич - Семя Ветра

– Говори же. – Шет окс Лагин пригласил гостя в глубь своего шелковобокого шатра.

Ваарнарк вошел. Чувствовалось, что его переполняют слова, намерения и предчувствия. Что он мучительно размышляет о том, с чего разговор начать, чем закончить и как сделать так, чтобы он не затянулся. Лицо Ваарнарка было землисто-серым, глаза усталыми, а речь, несмотря на все старания сделать ее уверенной, казалась вязкой и необдуманной.

– Мой первый союзник, Рыбий Пастырь, Надзирающий над Равновесием мертв.

– Я знаю, Ваарнарк. Его убил слепой паук, подосланный врагами. – Шет окс Лагин, напротив, был спокоен и умиротворен.

Ему было плевать на вероятные подозрения Ваарнарка о причастности его, Шета, к смерти своего пастыря. Пусть думает, что хочет.

– Эта война оказалась более кровопролитной, чем может себе позволить мой Дом, – продолжал Ваарнарк. – Силы Дома Орнумхониоров на исходе. Мой союзник мертв. Я не давал тебе, Сиятельный князь, клятвы верности. И я не могу продолжать эту войну на твоей стороне. Все идет к тому, что все мои люди до последнего лучника лягут под стенами Дагаата. И когда случится так, мне будет уже все равно, что нас ждет – победа или поражение.

Шет испытующе посмотрел на Ваарнарка. Ничего не скажешь, хорошего союзничка присоветовал покойный Ганфала! Как только дошло до серьезного дела – сразу в кусты.

– Так, значит, измена? – с легкомысленнейшей улыбкой, словно бы речь шла о некоем заморском блюде, поинтересовался Шет окс Лагин.

– Мой уход не будет изменой, если ты отпустишь меня, – с нажимом сказал Ваарнарк. – Если же ты не позволишь моим кораблям уйти, мы уйдем сами. И все одно никто в моих родных землях не посмеет назвать это изменой.

Ваарнарк не стал продолжать. Смысл его слов был уже давно ясен Шету. Допустим, он не отпустит трусливых Орнумхониоров, которых раньше удерживал от этого шага лишь авторитет Ганфалы, которого теперь нет, как нет и самого Ганфалы. Если Шет откажет Ваарнарку, варанцам придется ввязаться в сражение с Домом Орнумхониоров.

Конечно же, варанцы покончат с Орнумхониорами быстрее, чем наступит полдень. Но какой в этом смысл? Какой смысл в том, чтобы затевать резню в своем собственном лагере перед стенами крепости, где затаился ликующий от радости противник?

Шет покачал головой. Ваарнарк вел себя вполне обдуманно. Он оценил все выгоды, которые сулит сложившееся положение его Дому. На его месте сам Шет поступил бы в точности так же.

– Мои корабли уже почти готовы к отплытию. Если ты не возражаешь, Сиятельный князь, я отдам приказ к последним приготовлениям, – гнул свою линию Ваарнарк.

«Так вот почему у тебя такая мятая рожа, – отметил про себя Шет. – Как узнали про смерть Ганфалы, так весь остаток ночи небось втихую готовились к отплытию!»

Шет не стал унижать титул Сиятельного князя и свою персону унижением Ваарнарка. Не вспорол его трусливый живот Когтем Хуммера, хотя ладонь его и покоилась на черене меча с самого начала разговора. Не стал увещевать, заклинать своей властью, угрожать. Шет окс Лагин терпеть не мог бессмысленных действий.

Все то же самое за вычетом восемнадцати файелантов. Ну что ж, пускай вычтутся восемнадцать! Герфегесту с его пепельновласой дивой хватит за глаза и того, что останется.

Поэтому Шет окс Лагин лишь поплотнее закутался в свой багровый плащ и голосом, бесстрастным, словно кровосток на кинжале, сказал:

– Ну что ж, попутного вам ветра, мужественные Орнумхониоры.

Морская стихия словно бы эхо или скорее уж эхо-пересмешник откликнулась Шету окс Лагину. Порыв шквального ветра едва не сорвал походный шатер Сиятельного князя с его места. Начинался шторм.

– Прощай, Сиятельный князь.

Ваарнарк поклонился и быстро вышел прочь. Нужно было поторапливаться. Выйти из гавани при сильном встречном ветре – нелегкое испытание даже для опытного кормчего.

Шет окс Лагин подготовился к штурму крепости в лучших традициях варанской основательности. Три прохода, позволившие во вчерашнем сражении получить преимущество Гамелинам и Лорчам, теперь должны были послужить во славу варанского оружия – так решил Шет окс Лагин.

Трюмы «Молота Хуммера» были глубоки и вместительны. Там, среди прочего, покоились стеклянные сосуды, каждый величиной со свиную голову, наполненные тяжелой оливково-черной жидкостью. Той самой, которой был наполнен шестиугольный бассейн, виденный Герфегестом в Арсенале Молочной Котловины.