Кристина Кашор - Проклятый Дар

— Если вам нужна еда или ночлег, — грубо сказал он, — в конце улицы есть постоялый двор.

Первый вопрос Катсы был самым рискованным, и она внутренне подготовилась к ответу.

— Нам нужны сведения. Не слышали ли вы каких-нибудь новостей из Монси?

— Уже несколько месяцев ничего не слышно. В этом лесном краю мы мало слышим о Монси.

Катса выдохнула.

— Поднеси свечу к моему лицу, лавочник.

Недовольно крякнув, мужчина протянул руку через щель в двери и осветил лицо Катсы. Сначала он сощурил глаза, потом вытаращил их и словно стал совершенно другим человеком. Спешно открыв дверь, лавочник впустил их и задвинул щеколду.

— Простите менян миледи, — он указал на стол и вынес стулья. — Прощу вас, пожалуйста, садитесь. Марта! — крикнул он в соседнюю комнату. — Еды, — сказал он растерянной женщине, появившейся на пороге, — и зажги еще свечей. И разбуди…

— Нет! — резко вмешалась Катса. — Пожалуйста, никого не будите. Никто не должен знать, что мы здесь.

— Конечно, миледи, — поспешно сказал мужчина. — Простите мне мою… мою…

— Вы не ждали нас, — сказала Катса. — Мы понимаем.

— В самом деле, — согласился лавочник. — Мы слышали, что случилось при дворе короля Ранды, миледи, и знаем, что вы проехали через Сандер с лионидским принцем. Но после этого мы потеряли наш след.

В комнату торопливо вошла его жена и поставила на стол тарелку хлеба и сыра. За ней следовала девушка возраста Катсы с кружками и кувшином в руках. Юноша, молодой человек ростом даже выше Раффина, зажег факелы на стенах вдоль стола. Услышав рядом тихий вздох, Катса посмотрела на Биттерблу. Широко распахнув глаза и глотая слюни, девочка уставилась на хлеб и сыр.

— Хлеб, — прошептала она, встретившись взглядом с Катсой, и та не сумела сдержать улыбку.

— Ешь, дитя.

— Конечно, юная леди, — закивала женщина. — Ешьте, сколько хотите.

Катса дождалась, пока все сели, а Биттерблу удовлетворенно набила рот хлебом, и только тогда заговорила.

— Нам требуются сведения, — начала она, — совет и помощь. Нам нужна ванна и любая одежда — лучше мужская — какую вы сможете нам выделить. Но больше всего нам нужно, чтобы о нашем присутствии никто не прослышал.

— Мы к вашим услугам, миледи, — сказал лавочник.

— У нас в доме достаточно одежды, чтобы одеть целое войско, — добавила его жена. — Если вам нужны какие-нибудь продукты, в лавке все есть. И я обещаю вам лошадь, если понадобится. Можете быть уверены, никто не узнает, миледи. Мы все помним, что вы и Совет делаете для людей, и всеми силами готовы помогать.

— Мы благодарим вас.

— Какие сведения вам нужны, миледи? — спросил лавочник. — Мы очень мало слышим об остальных королевствах.

Катса бросила взгляд на Биттерблу, которая, словно дикий зверь, впивалась зубами в хлеб и сыр.

— Помедленнее, дитя, — отстраненно сказала она. Потирая лоб, она размышляла, как много стоит рассказать этой сандерской семье. Кое-что им знать необходимо, и есть одна вещь, которая, естественно, вероятнее всего переборет обман Лека. Вещь эта — правда.

— Мы пришли из Монси, — сказала Катса. — Перешли через перевал Греллы.

Это заявление было встречено тишиной и округлившимися глазами. Катса вздохнула.

— Если вам сложно в это поверить, — сказала она, — остальная история покажется вам не менее невероятной. Право, я не знаю, с чего начать.

— Начни с Дара Лека, — сказала Биттерблу с полным ртом хлеба.

Катса посмотрела, как девочка слизывает крошки со своих пальцев. Казалось, Биттерблу достигла такой степени экстаза, что даже история злодейств ее отца не могла испортить ей настроение.

— Отлично, — сказала Катса. — Начнем с Дара Лека.

Той ночью Катса приняла не одну ванну, а две. Первую, чтобы избавиться от пыли и оттереть верхний слой грязи, и вторую, чтобы стать действительно чистой. Биттерблу поступила так же. Лавочник, его жена и двое старших детей тихо сновали по дому, набирали воду, грели ее, опустошали ванну, сжигали старые, изодранные лохмотья. А потом искали им новую, мужскую одежду и подгоняли ее под своих гостей. Собирали шляпы, плащи, шарфы и перчатки из лавки и из своих собственных сундуков. Косу Биттерблу обрезали по-мальчишески коротко, а Катсу подстригли так, что волосы снова плотно облегали голову.

Ощущение чистоты было великолепно. Бессчетное количество раз Катса слышала рядом тихие вздохи Биттерблу. Она вздыхала оттого, что ей было тепло и чисто, что она мылась с мылом. От вкуса хлеба во рту и сытой тяжести в желудке.