Елена Негласная - Клинок принца

Впрочем, несмотря на то, что приём был официально посвящён приезду заморских гостей, главной темой дня, естественно, оказалось появление у кронпринца новой любовницы. Меня обсуждали, схоронившись в полутёмных уголках, шепча за спиной или нагло пялясь глаза в глаза, как будто я экспонат какой или ещё одно витражное стекло.

За это время я узнала очень много нового о себе… Что меня ничуть не удивило и ни капли не расстроило. А вот то, что говорили о моих 'предшественницах', заставляло насторожиться.

До 'золотой баронессы', как сразу же прозвали меня столичные сплетники, у принца Луиса в фаворитках ходила юная маркиза Вантен, а ещё до того – графиня Саллентар. Обе девушки были наследницами своих семей, причём влиятельных семей, жаждущих заполучить в качестве ближайших родственников представителей правящей династии. Но – не сложилось, и это не выглядело подозрительным, учитывая привычки илсинорского кронпринца. А именно – его любвеобильность и общительность. Не было ещё ни одного случая, чтобы очередная девушка Луиса задержалась рядом с ним более, чем на пару месяцев. При этом кронпринц умудрялся оставить о себе такую память, что 'отставленная' от него красавица ещё долго вспоминала Его Распрекраснейшее Высочество, мечтательно улыбаясь и пряча ласковый блеск глаз под пологом длинных густых ресниц… А жители Илсинора с редкостной регулярностью пересказывали слухи о новой любовнице наследника короны и успокаивались, только выяснив о девушке всё вплоть до пристрастия в еде и материальной обеспеченности ближней и дальней родни. Сенсация постепенно забывалась, чтобы через некоторое время оказаться погребённой под грудой свежих новостей о личной жизни наследного принца.

Маркиза Вантен и графиня Саллентар, на первый взгляд, ничем не отличались от других девушек любвеобильного принца. Так же пожили во дворце, так же мирно и спокойно разошлись. Вот только ходили о них непонятные слухи – нет, не слухи даже, а тени слухов, короткие обрывки фраз, – будто маркиза уезжала из дворца не на шутку испуганной, а графиня слегка занедужила, отчего её отъезд в родное имение был поспешным и неожиданным. При этом ни испуг одной, ни болезнь другой ничуть не помешали девушкам появляться на публике и вешаться на шею своему принцу накануне их расставания.

Что же случалось за один короткий вечер, от чего так поспешно сбегали девушки? Покушения, которым они были свидетелями? Похоже. Непонятно только, почему Его Высочество в недавнем разговоре предпочёл вообще не упоминать о своих бывших любовницах. Постеснялся?! Ни за что не поверю! Что-то хотел скрыть, или просто замять?.. Возможно. Но тогда какой смысл вообще посвящать меня в курс дела, если самое главное намеренно остаётся скрытым за портьерой?!

На этой мысли меня прервал сам кронпринц, вежливо попросивший разрешения оставить 'свою леди' на некоторое время. Вопросительно уставившись на него, я дождалась уверенного кивка и позволила моему 'подопечному' уйти… Сама ситуация оказалась настолько бредовой, что я ещё долго её переваривала и молилась всем богам, включая Тёмного, чтобы с Луисом ничего не случилось, пока я его не прикрываю. В конце концов, не одна же я его охраняю?! Ну и что, что другие изображают из себя слуг или вовсе тени в тёмных углах – они же здесь есть? Так пусть тоже работают! Не могу я весь вечер не отпускать кронпринца от себя ни на шаг! Даже если он – мой 'кавалер'.

Я проводила Луиса глазами, отследив, куда он направился и с кем остановился поговорить, и морально приготовилась скучать: кронпринц пригласил собеседника к столу и сам прихватил бокал, что означало – их разговор затянется надолго. Но скучать новенькой при дворе девушке не дали. Меня обступили несколько молодых дворян, с плохо скрываемым интересом изучающих мой наряд и меня саму, как некую диковинку. Подошёл познакомиться и немолодой уже граф Неннелс, 'известный сплетник и знаток человеческой натуры', как просветили меня кавалеры, предупреждая. Граф действительно оказался нудным и дотошным стариком, и по какой-то известной только ему самому причине он счёл возможным потратить битый час времени на то, чтобы выспросить у меня всё о родине и родне, а так же о моей нелёгкой жизни под присмотром опекуна и проблемах управления Нарилским баронством.

С трудом сдерживая зуубовный скрежет, я 'честно и откровенно' отвечала на его вопросы до тех пор, пока молодые лорды не решили меня спасти. Ради этой благородой цели один из них пожертвовал собой: отвлёк внимание противного старика на себя, чем заслужил мой благодарный и полный восхищения его смелостью взгляд.