Роман Дремичев: Он приходит с дождем... [СИ]

Но время сейчас уже не то, что раньше. Мендор давно немолод, этой весной ему перевалило уже за пятый десяток. Время неумолимо оплетает его и вот уже слабеющие руки старости вскоре примут его душу в свои объятья. Но он не унывал. Времени на печаль не было. А впереди еще долгий путь…

В пустых раздумьях о прошлой жизни Мендор добрался впотьмах до форта. Он черной громадой высился на утесе скалы над неглубокой горной рекой, спрятавшись от мира за высоким частоколом из плотно пригнанных бревен высотой в три человеческих роста. Две смотровые вышки, освещенные снизу факелами, чтобы наблюдатель оставался в тени, примкнули с обеих сторон к воротам — тяжелым и крепким, собранным из цельных бревен, обитых толстыми листами железа.

Его приближение уже заметили, что было странно — он считал, что достаточно трудно разглядеть за пеленой дождя приближающегося путника. Но все же он и не скрывался. Вот один из стражей уже спускается по приставной лестнице с левой башни — только на миг освещенный факельным светом, его силуэт мелькнул на фоне неба и исчез.

Мендор не торопясь подъехал прямо к воротам и громко постучал, привлекая внимание. Ждать долго не пришлось, приглушенный, осипший, чуть хрипловатый голос раздался изнутри:

— Кто таков, за чем пришел?

Охотник усмехнулся. Как все было знакомо, и каждый раз ничто не менялось.

— Мендор-зендарец, с посланием от Валлира. Начальник ждет, открывай!

— Мендор? — казалось имя долго всплывало в памяти стражника, с трудом выбираясь из под груды служебных забот и вот наконец:

— А, как же, как же… Ждем. Капрал давно уже прислал поручение. Что ж так поздно? Рассвет уже скоро, добрые люди давно почивают!

Тут раздался натруженный скрип тяжелого дерева — откинули старый просмоленный засов, и открылась одна створка лишь чуть-чуть, чтобы смог протиснуться всадник с конем, и сразу же захлопнулась за его спиной.

Мендора встретил толстенький усатый солдат в старенькой одежде темных цветов насквозь промокшей. На поясе у него болтался кинжал в деревянных ножнах, а сбоку небольшой клинок. В руке охранник сжимал початую уже темную бутыль вина. А разило от него как от стада пропойц, что не прекращая пили несколько дней. Видимо дисциплиной здесь давно уже и не пахнет.

— Проходь, мил человек, — раскрасневшаяся плотная физиономия носила следы улыбки и расположения к ближнему.

И вот Мендор въехал во двор.

Справа теснились конюшни, впереди и чуть левее высились три двухэтажных барака — видимо казармы, а за ними за лабиринтом из сараев и складских построек темнел каменный дом — замок. Там сейчас и обитал капрал, исполняющий обязанности начальника форта.

— Вам вон туда, — махнул рукой солдат, указывая направление. Пусть и разило от него, но вида он не подавал, что пьян — язык не заплетался и сам страж стоял твердо на ногах, совсем не шатаясь. — Мимо сараев держитесь, ближе к левой стороне. Справа там сортиры и сейчас из них при такой погоде так и льет… Оно самое… Да…

И решив, что он сделал все, что от него требуют рамки приличия и дольше задерживаться здесь это верх несправедливости по отношению к нему самому, стражник, отдав честь, скрылся в темноте сторожки, где что-то громко забренчало и рухнуло со звоном на каменный пол. В след раздались приглушенные проклятия и ругань.

— Хорошо встретили, — проворчал Мендор и, тронув поводья, направил коня по направлению к замку. Как и говорил привратник, у сараев было сплошное болото: грязь, смешанная с дерьмом, гнилые овощи и трухлявые доски — все это мокло, медленно погружаясь во все увеличивающуюся лужу. И запах, пусть и прибитый дождем, щекотал неприятно ноздри. Так, и где же тут можно пройти?

Во дворе света почти не было, лишь у дверей бараков горели факелы в железных держателях, укрытые от непогоды под крышей, и в окнах главного здания, кругом же царила тьма. И ни одной живой души. Плюнув в сердцах, что зря подписался на столь странное задание, воин направил коня к обочине и тут.

Страшный грохот раздался за спиной, разломав грохот дождя. Мендор резко обернулся, приостановив жеребца, и от удивления едва не свалился на землю. В непробиваемых, монолитных воротах зияла огромная дыра, доски и бревна разбросало по всему двору, одна из створок провисла на сломанной петле, но не упала и осталась болтаться. И ни единой живой души. Такое ощущение, что удар нанес невидимка — никаких признаков чужого вмешательства. Только лужи и грязь вокруг.